— Не оглядывайся! — рявкнула Ирка, чиркая ножом по воздуху у нее над головой. В тусклом свете ночного фонаря короткий клинок сверкнул живым серебром — хватка на волосах женщины исчезла.

— Идем! Больше не останавливайся! — скомандовала Ирка, снова волоча тетку за собой. Тихо поскуливая от ужаса, та неуклюже потрусила за скользящей сквозь ночь девчонкой. Голоса летели за ними, не отставая, кружили над головами, жаркое смрадное дыхание опаляло затылок, и лопатки холодели от дразнящего, издевательского прикосновения острых как бритва когтей.

— Обернись! Не слушай ведьму, не слушай, она тебя погубит! — сочился в уши вкрадчивый, как дуновение, шепот. — Беги, спасайся, беги назад! Она тебя убить хотела, да-да! — проскрежетал рядом склочный старческий голосок. — Головой об столб, да-да!

Пошатывающаяся от усталости женщина только содрогнулась — из широко распахнутых безумных глаз покатились слезы.

— Не слушай их! Все будет хорошо! — мимоходом, даже слегка рассеянно бросила Ирка, продолжая тащить тетку за собой. Ноздри у девчонки вздрагивали, как у принюхивающейся собаки, а в темных глазах то разгоралось, то гасло зеленое пламя.

— Не могу-у-у! — спотыкаясь и снова едва не падая, провыла тетка.

— Это сын твой не может! — вздергивая ее на ноги и безжалостно гоня вперед, бросила Ирка. — А ты — можешь! Ты — должна!

— Мама? Мамочка! — раздавшийся за спиной радостный детский голосок заставил женщину встать как вкопанную. — Ма-амочка! — ласково пропели сзади. — Куда ты, мамочка? Я тут! Прямо за тобой! Оглянись, мамочка!

— Василек? — неверяще переспросила женщина, и вдруг ее рыхлое лицо озарилось неимоверным, запредельным счастьем. — Нашелся, маленький!

— Не оглядывайся! Это не твой сын! — зимней вьюгой взвыла Ирка, со всех сил вцепляясь в плечи женщине, обхватывая ладонями ее голову, не давая обернуться.

— Кто эта девочка? — удивился сзади детский голосок. — Почему ты слушаешь ее, мама? Прогони ее, мама, прогони! Она плохая, она злая! Это я, я твой сыночек, я тут, у тебя за спиной, оглянись, мама, огляни… а-у-у-у-ау-у… — детский голос вдруг перешел в гулкий, пронзительный вой — не оборачиваясь, Ирка швырнула через плечо горсть каких-то семян. Позади коротко полыхнула зеленая вспышка.

— Чертополох! — мстительно оскалилась Ирка. — Они его не выносят! Беги, не оглядывайся! Пока не оглянешься, они ничего тебе не сделают! — И она снова поволокла женщину вперед, по темной ночной улице.

— Куда ты, мамочка? — жалобно закричал за спиной детский голосок. — Не уходи от меня! Не бросай, мамочка! Я один, я маленький совсем, тут темно, тут страшно, я не могу без тебя! Я люблю тебя, мамочка, не оставляй меня! Не бросай, мамочка!

— Это не твой сын, не твой, твой сын не здесь! Беги-беги… — как заклинание повторяла Ирка и все шла и шла вперед, заставляя тяжело навалившуюся ей на плечо женщину переставлять ноги.

— Мама! Ты что, не слышишь, я зову тебя, мама! Ты уходишь, мама? Ты бросаешь меня? Ты мне не мать! — детский голосок за спиной вдруг сорвался на пронзительный визг. — Не мать, не мать! Ты меня бросила! Бросила! Отец бил меня, а ты только смотрела! И сейчас бросаешь! Не мать, не мать! Предательница! Ненавижу тебя! Чтоб ты сдохла! Ненавижу! Будь ты проклята!

— У-у-у! — завыв, женщина вдруг рухнула на колени и принялась биться головой об асфальт.