Дорога петляла, так что мы видели перед собой не более шести зданий одновременно. Издали доносились голоса, точнее, три голоса.

— Изловим чужаков! — кричал один.

— Проклятие, — негромко сказал Хендрик. — Да это же Сборщики Ужаса!

— В тюрьму их! — крикнули все три голоса хором.

Опять загрохотало, на сей раз — в большом магазине слева от нас. Может, спрятаться в одном из зданий? Но витрины здесь были темные, а двери — накрепко заперты.

— Они останутся здесь навсегда! — пропели голоса.

— Скорее! — воскликнул Снаркс. — Надо что-то делать!

В Окне здания, что слева от нас, показалась нога. Она проткнула рекламный щит с надписью

«Снурф. Дом унижений».

Ногу тут же затянуло обратно под дикие душераздирающие крики.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

«Волшебное оружие порою бывает очень полезно. Но оно — лишь одно из средств, входящих в богатый арсенал приемов, заклинаний, изречений на все случаи жизни волшебника. Квалифицированный маг иногда предпочтет сотворить что-нибудь вроде волшебных крыльев, ковра-самолета, сапог-скороходов, которые выручат, если никакое оружие уже не помогает».

Какой бы отвратительной ни была обстановка снаружи, внутри «Дома унижений» оказалось еще хуже. Не знаю, чем торговал этот магазин изначально, но теперь в нем могли продаваться только обломки штукатурки и другой строительный мусор. В воздухе дрожала пыль, под ногами поминутно что-то хрустело и трещало. Даже сияние Катберта не рассеивало серой мглы. Я велел Снарксу держаться за мой пояс, Хендрику — за капюшон Снаркса, и так далее. В таком тумане можно было двигаться только цепочкой.

— Почему я должен здесь находиться? — ныл Катберт. — Предупреждаю: я легко тускнею!

Я приказал мечу успокоиться. Вскоре послышались и другие голоса.

— Ты мне просто противен! — прошипел один особенно мерзкий голос.

— Клурф! — раздраженно ответил второй голос, не менее гадкий. — Мы здесь не за этим!

— Припомни-ка все самые отвратительные ругательства, какими награждала тебя твоя мамаша, когда злилась! — не унимался первый голос. — Так вот, она была права! Правда, она как-никак твоя мать, и, следовательно, щадила тебя!

— Клурф! — тщетно увещевал другой голос. — Зачем ты злишь его!

— Помнишь, как ты провалился на экзамене? А как забыл день рождения любимой? Ты ведь чувствовал себя тогда скотиной, верно? Ты называл себя жалким безмозглым червяком, не способным ни на что, кроме как ползать в грязи на брюхе! Так вот, ты тогда был слишком снисходителен к себе! Даже грязь слишком хороша для…

— Клурф! Ты с ума сошел! Если ты не прекратишь, нам обоим крышка!

— Не-ет! — победоносно воскликнул первый противный голос. — Я знаю, что говорю. Это как раз то, что нужно этому слизняку. Я родился, чтобы унижать, жил, унижая, и теперь хочу умереть, унижая! Урр-ахт!

Что-то тяжелое с тупым стуком свалилось на пол.

— Клурф! — опасливо позвал второй голос. — Ах вот что… Послушай, приятель, я-то гораздо миролюбивей того парня, который лежит тут, как колода. Правда! Например, я уверен, что твоя матушка вовсе не считала тебя таким уродом, как говорила! Конечно, какая-то доля правды во всем этом была… Урр-ахт!

Еще что-то стукнулось об пол, и перед нами появилась могучая фигура в черном.

— Никакого удовлетворения! — печально произнес великан.