|
– Не поранься, – умоляет третий. Проникновенный, заботливый голос. Заботливый! Кровь ударила в голову, и я чуть не задохнулась от жгучей ненависти. За все мои жизни я ни разу не испытывала подобных эмоций. Отвращение еще на секунду оторвало меня от воспоминания. Пронзительный, высокий плач ударил по ушам и отозвался в голове. Оцарапал дыхательные пути… В горле защипало. «Крик, – подсказало мое тело. – Ты кричишь». Я замерла, пораженная, и звук резко оборвался. Это было не воспоминание. Мое тело, оно… Она думала! Говорила со мной! Но тут удивление отступило перед силой воспоминания. – Осторожнее! – кричат они. – Впереди опасность! «Опасность сзади!» – мысленно кричу я в ответ. Но я вижу, что они имели в виду. Тусклый свет мерцает где то впереди, в конце коридора. Не стена, не запертая дверь – не тупик, которого я так боялась, но ожидала. Черная дыра. Шахта лифта. Заброшенная, пустая и проклятая, как и все здание. Некогда укрытие, теперь могила. Я бросаюсь вперед, чувствуя, как накатывает волна облегчения. Выход есть. Да, выход – уход из жизни, в котором спасение. «Нет, нет, нет!» – Это уже моя, и только моя мысль. Я изо всех сил пыталась отделиться от той, предыдущей, но мы слились воедино и со всех ног бежим к нашей гибели. – Осторожнее! – В криках слышится отчаяние. Я понимаю, что они не успеют, и мне хочется смеяться, представляя, как их руки хватают воздух в каких то дюймах позади меня. Я бегу быстро, даже не задерживаюсь в конце коридора и с разбега бросаюсь в отверстие. Пустота проглатывает меня. Ноги тщетно молотят воздух. Руки пытаются найти, за что ухватиться, что нибудь твердое. Холодный воздух бьет в лицо, как смерч. Звук удара я слышу раньше, чем чувствую… Ветра больше нет… Зато пришла боль… Боль повсюду… Прекратите. «Слишком низко», – шепчу я, превозмогая боль. Когда же это закончится? Когда?.. Чернота поглотила мучения, и я благодарно расслабилась, радуясь, что страшное воспоминание наконец то закончилось. Чернота заслонила все, освободив меня. Я глубоко вдохнула, успокаиваясь, – привычка этого тела. Моего тела. Но затем краски вернулись, и неистовая волна памяти снова накрыла меня. «Нет!» – запаниковала я, испугавшись холода, боли и самого страха. Но это было другое воспоминание. Воспоминание внутри другого, последнего – как последний глоток воздуха – и все же, каким то непостижимым образом, ярче и сильнее. Чернота заслонила все, оставив одно лицо. Лицо, которое выглядело для меня настолько же чужим, как для этого нового тела – безликие змеевидные щупальца моего прошлого носителя. Лицо, словно на картинках, с помощью которых меня готовили к этому миру. Их было сложно различить, разобраться в крохотных нюансах форм и оттенков – единственных показателях индивидуальности. Все одинаковые, как на подбор: посередине нос, над ним глаза, под ним губы, уши по бокам. Все чувства, кроме осязания, сосредоточены в одном месте. Череп обтянут мышцами и кожей, волосы – на самом верху и на странных щетинистых полосках над глазами. У некоторых мужских особей щетина покрывает и нижнюю челюсть. Цвет варьируется оттенками коричневой гаммы: от бледно кремового до почти черного. Как еще их различишь, если не по цвету? Это лицо я бы узнала из миллиона. Я не могла отвести глаз от правильного, золотисто коричневатого прямоугольника с чуть выступающими скулами. |
