Они вернулись в поместье, обнаружили трех птиц от Шарона, все письма называли Печаль беспечной и глупой, слова сочились гневом от непослушания. Он ругал и дочь, но девушкам было все равно. Пока Печаль была в шахте, Иррис очаровывала руководителей шахты, и они ощущали радость впервые с того времени, как Печаль вернулась в Риллу.

— Думаю, завтра отправимся в гильдию врачей? — сказала Печаль за ужином, они терзали мясо от голода.

— И к концу дня у тебя будет степень по медицины, — ответила Иррис.

Шли дни, наступило время Праздника урожая. Впервые за восемнадцать лет Раннон мог это отпраздновать. Печаль читала, что это был праздник подготовки к зиме, сбора урожая с полей, подготовки домов к холодам. Огнями прогоняли тьму, оставляли позади этот год и ждали следующий. Для Печали этот праздник был символичным. Был временем нового начала.

Печаль никогда не выражала уважение Грации здоровья и плодородия, не красила лавровый венок в золото, не носила ее на волосах, подражая тому, как менялись листья, умирая, но она знала традиции из книг и от ее бабушки (не ее, как она себе напомнила). В Истеваре будет большой праздник. Они с Мэлом были пригашены.

Она прочитала в газете утром, что Мэл задумал свою вечеринку заранее, это точно настоял Веспус.

Печаль решила не устраивать праздник. Она могла поступить как Мэл, позвать профессоров и местных лидеров. Вместо этого они с Иррис и солдатами-телохранителями ходили по Раннону, как уличные музыканты, праздновали фестиваль урожая с народом.

Они не сообщали, куда придут, чтобы Сыновья Раннона не успели продумать план. Они прибывали почти без шума, оставались на пару часов. Они двигались по Раннону, решая направление ночью. Они побывали в Южных болотах и на западе. Снова на юге, в Аше, а потом через Истевар на дальний север.

Они были осторожны, нанимали непримечательные кареты днем, не ночевали в деревнях или городах, которые посещали, не бронировали места и не выдавали настоящие имена. Печаль и Иррис ночевали в одной комнате в гостиницах, подпирали дверь стулом на всякий случай. Окна запирали, порой забивали, и Печаль платила за это хозяину гостиницы утром. Они держали ножи под подушками, Печаль не ходила никуда одна, Иррис проверяла туалет и ванную перед ней, оставалась снаружи и периодически спрашивала, в порядке ли она.

Они хорошо сработались, посещали гильдии и союзы, фермы, больницы и школы по Раннону, игнорируя появляющиеся порой надписи Сыновей Раннона. Они не беспокоили, даже притихли с той попытки убить ее, наверное, им хватило надписей и атак на дома, и теперь они изменили свои цели, оставив ее и Мэла. Порой ночью это беспокоило ее, и она думала, был ли Лувиан в ответе за это. Он приструнил друзей? Она должна благодарить его?

Она невольно думала, следил ли он за тем, что они с Иррис делали, за ее продвижением по Раннону. И она задавалась вопросом, гордился ли он ею. Одобрял ли их затею, думал ли, что это поможет ей победить. Эти мысли были опасными, она злилась на себя за них, принималась усерднее за задания, за то, что нужно было исправить.

Они искали деревушки, которым было все равно, кто канцлер, лишь бы убрали гадкую стражу порядка, чтобы они жили спокойно. Печаль обещала это, и они были счастливы. Н будет ли это голосами? Они скоро узнают.

Кроме фестиваля урожая, этот праздник отмечал традиционно время, когда канцлер и его семья возвращались в Истевар из Летнего дворца, и Печаль думала об этом, когда они с Иррис вернулись в Зимний дворец для последнего праздника перед выборами. До выборов оставалось пару дней, она знала, что это мог быть ее последний визит в Зимний дворец.