Печаль посмотрела на платье в своих руках.

Когда ей было двенадцать, Печаль ворвалась в спальню бабушки без стука и увидела ее перед неприкрытым зеркалом, прижимающую к себе сапфировое платье. Та испугалась и накричала на Печаль, а потом прогнала к себе в комнату.

— Никому не говори, — заставила бабушка пообещать. — Твой отец сильно разозлится.

— Не скажу, — Печаль потянулась к ткани. — Красивое.

Первая леди-вдова схватила в охапку Печаль и платье.

— Однажды цвета вернутся, — сказала она. — Это не навечно.

Печаль хотела, чтобы цвета вернулись. С того дня она лежала в кровати, не могла спать и представляла будущее, где у нее будет власть. Она фантазировала, как будет править, даже если это пугало ее в реальности. Она представляла будущее, где не нужно прятаться за шторами в летний день. Будущее, где солнцу можно светить в окна. Где радость вернется в страну. Как и обещала ее бабушка.

Печаль оставила подругу, вошла в гардеробную и принялась выбирать из небольшого ряда официальных платьев, все были черными и строгими.

Иррис подошла к ней и посмотрела на одежду.

— Было бы приятно надеть что-то цветное, — сказала Печаль.

Иррис потерла ее руку.

— Что-нибудь яркое. Даже не знаю. Темно-серый? Или даже синий. Тебе подошел бы оттенок сапфира, — Иррис совпала с мыслями Печали. — Он сочетался бы с твоей кожей. А я была бы в розовом. Ярко-розовом.

Печаль попыталась представить подругу такой. Иррис была милой, с лицом в форме сердечка, карими глазами с длинными ресницами, сильным носом и пухлыми губами. В розовом она будет сногсшибательна.

— Почему ты так на меня смотришь? Что-то в зубах застряло? — спросила Иррис, отвлекая Печаль от фантазий.

— Я думала, как ты красивая.

Иррис открыла рот, потом закрыла, ее щеки покраснели.

— Ну, — она пригладила платье, скрывая свое удивление. — Не нужно заигрывать со мной, я-то за тебя проголосую.

Несмотря на свое настроение, Печаль улыбнулась.

— Ты права. Приберегу это для Самада.

Иррис издала неподобающее леди фырканье.

— Точно. Что ж… — она начала рыться в одежде Печали. — Для завтра… Могу я посоветовать… черное?

— А что еще? — Печаль потянулась к тунике и подходящим штанам.

— Почему бы не попросить вина, и я помогу тебе набросать идеи о том, каким мы хотим видеть новый Раннон? — сказала Иррис.

— Мы?

— Ты не должна делать это одна. Я серьезно, — ответила Иррис. — И, чем раньше ты все устроишь, тем быстрее я вернусь в университет.

— Ты уедешь? — новая паника сжала сердце Печали.

Глаза Иррис сверкали, она ответила:

— Будет зависеть от моей зарплаты.

Печаль отодвинула подругу в сторону.

— Может, я издам закон, чтобы все студенты носили розовый и лимонно-желтый, — едко сказала она. — Розовую и лимонно-желтую шерсть.

— Ты не посмеешь, — сказала Иррис.

— Вот увидишь. Если думаешь, что мой отец был плох, дождись сто пятого канцлера.

Надеясь, что ее слова не искушали, Печаль вышла из гардеробной, покачивая бедрами, оставив Иррис тихо смеяться за ней.

Но Печаль невольно желала, чтобы Мэл выжил. Чтобы он стоял здесь и испытывал то же, что она сейчас.

6

Желания и нужды

Лампы догорали, вино кончилось, когда Иррис встала, чтобы уйти, два часа спустя.