|
Сноуи произнесла: - Э-э-э… ну… кхм… Миссис Говард добавила так же отчетливо: - О, Боже мой, сэр! Это… Это… Это не… - Не то, что я думаю? - закончил Писатель с улыбкой. - Да, боюсь, что это именно так. У вас в комнатах есть скрытые камеры. Для чего? Для шантажа? Миссис Говард встала, заперла дверь и пригласила Писателя сесть. - Сноуи, милая. Выключи экран, но сохрани запись с камеры. - Да, ма. Грудастая женщина села и взяла Писателя за руку. - Да, сэр. Можно сказать, для шантажа. Но вы должны понять, что мы почти никогда не делаем этого, только с плохими людьми. Писатель поморщился. - Что? - Видите ли, у нас тут довольно симпатичный маленький отель для проезжающих, но я боюсь, что время от времени сюда заглядывают плохие люди, ну знаете, эти наркоторговцы, люди, скрывающиеся от закона… - А, так вы их записываете, а потом у них же вымогаете деньги. Если они не платят, вы отправляете видео в полицию или их семье? Миссис Говард кивнула. - Большинство из них грязные извращенцы, избивающие шлюх и путающиеся с детьми. Видите ли, Сноуи, у неё есть друзья, которые специализируются на подобных вещах. Мы отдаём пленки им, и уже они заботятся об остальном. Но, конечно, мы получаем свою долю. Ясно, - понял Писатель. - Думаю, весь мир затеял какую-то аферу. И конечно, этими друзьями Сноуи могли быть только Поли Винчетти и его “питбуль” Оги. - Я уже имел удовольствие познакомиться с уважаемыми друзьями вашей дочери. - Говорят, что происходит, то и происходит, и это правда, - продолжила пожилая женщина. - Понимаете, эти злые люди должны платить за свои поступки. Это заставляет их думать дважды, прежде чем делать их снова. - Это худшее объяснение шантажа, которое я когда-либо слышал, - Писатель потёр глаза. Затем Сноуи сказала: - Э-э-э, твои штаны надеты задом наперёд. - Я знаю! - выпалил Писатель. - А что даёт вам право судить? Вы говорите, что шантажируете только плохих людей? - oн указал на стену в направлении комнаты пастора Томми. - Конечно, это тип содомит, шарлатан и лицемер, но он не заслуживает, чтобы его шантажировали за то, что дрочил с липкими червями в члене! Брови миссис Говард поползли вверх. - Да, ну? Сноуи, пожалуйста, включи экран. - Да, ма. - Я не хочу больше видеть эту мерзость! - возразил Писатель. Миссис Говард сжала его руку. - Тише, тише. Смотрите. Экран компьютера ожил, и сцена продолжилась. Пастор Томми и впрямь увлёкся: он наклонял бёдра, быстрее поглаживал пенис и казалось, вставлял в уретру очередного жилейного червя. Третьего или четвёртого? Писатель вздрогнул. Куда они деваются? В его чёртов мочевой пузырь? Он ещё раз пожаловался: - Я не хочу больше на это смотреть! Мужчина может делать в своей комнате всё, что захочет, даже это. Это не делает его плохим человеком, достойным того, чтобы его жизнь была разрушена! - Ты недостаточно усердно смотришь, - сказала миссис Говард. - Приглядись. Посмотри, на что он смотрит… На что? Писатель наклонился вперёд и прищурился. Пока добрый пастор продолжал мастурбировать, засаживая очередного желейного червяка (на этот раз красного, предположительно, вишневого), Писатель всматривался в грязь, за которой наблюдал мужчина. Он вгляделся с вниманием, которое быстро вызвало отвращение и ужас… Да, на экране лэптопа пастора Томми действительно была порнография, но теперь Писатель увидел, что это была именно детская порнография. Его чуть не вырвало, и он отвернулся. И сцена на другом компьютере описываться не будет. - Так вы ещё считаете его неплохим человеком? - cъязвила миссис Говард. - Шантажируйте этого подонка до смерти, а потом разорите его, - ответил Писатель. |
