— То же самое, — подтвердил Алексис, не делая, однако, попытки приблизиться. — Мы с тобой, моя маленькая девственница, перевернем весь мир. Когда я овладею тобой и буду любить тебя, мы будем чувствовать себя не простыми смертными, а великими богами. Ты даже не представляешь, какое огромное удовольствие мы доставим друг другу. Ты испытаешь со мной то, чего не испытала бы ни с одним мужчиной. И я буду у тебя первым.

Алексис произнес это так уверенно, что у Сандры перехватило дыхание. У нее было ощущение, что он знал ее всю жизнь, и она едва слышно пролепетала:

— И последним…

Девушка увидела, как потемнели его глаза, и она посмотрела на Алексиса с благоговением, которое испытывала в детстве, слушая рождественские гимны. Сандра так расчувствовалась, что у нее подкатил ком к горлу, и она чуть не прослезилась. Увидев ее растроганное лицо, Алексис рассмеялся глубоким, довольным смехом.

— Мы обязательно станем любовниками, — пообещал он, — но только не сейчас, немного позже. Сначала мы насладимся предвкушением этого события. Я хочу попробовать себя в роли воздыхателя. Кроме того, нас ждет работа. Я не обманывал, когда говорил, что мне нужен секретарь.

Работа? После того, что с ними произошло? Сандра молча уставилась на Алексиса, но, увидев выражение его глаз, поняла, что он не шутит. Ее удивила способность этого необыкновенного человека столь быстро превращаться из пылкого влюбленного в строгого босса. Она села за машинку и постаралась сконцентрировать внимание на тексте, который Алексис начал диктовать, но все равно постоянно ощущала его близость, невольно обращала внимание на длинные крепкие ноги, широкий размах плеч, гордую посадку головы…

Первый же день работы с Алексисом позволил Сандре ознакомиться с масштабами его империи. Стефанидис возглавлял компанию «Геллас Холлидиз», владел международной авиалинией, виллами на греческих островах, которые сдавал в аренду, плантациями оливковых деревьев и даже виноградником в Калифорнии. Последний ему достался от матери, которая была наполовину итальянкой, наполовину американкой.

Они работали до шести вечера без перерыва. К концу дня Сандра чувствовала себя выжатой как лимон. Алексис диктовал по-английски, после чего все документы предстояло перевести на французский и немецкий языки. Девушка облегченно вздохнула, когда услышала, что сможет заняться этой работой завтра в первой половине дня.

— Я буду на совещаниях почти все утро, — пояснил Алексис.

Увидев ее расстроенные глаза, он улыбнулся. Луч уходящего солнца упал ему на лицо, совершенно преобразив Алексиса. Сейчас он выглядел циничным и жестоким — совсем не похожим на того человека, которого Сандра успела узнать за это короткое время. Она содрогнулась, испугавшись этого неожиданного превращения и холодного, отстраненного взгляда, которым он в упор смотрел на нее. Но вот луч исчез, и Алексис снова стал прежним.

Сандра мысленно посмеялась над своей глупостью: это была лишь игра света и тени, и сразу забыла о своих страхах, как только Алексис подошел к ней, взял в ладони ее лицо и пристально посмотрел в глаза.

— Завтра у меня будет много работы, но у нас есть сегодняшний вечер. Я хотел бы пригласить тебя на ужин. Согласна?

Сандра облизала пересохшие губы. Глаза

Алексиса вспыхнули коротким огнем, и девушка поняла, что он прекрасно чувствует ее состояние.

— Нет, сегодня я не приглашаю тебя в свою постель, — улыбнулся Алексис, точно угадав ход ее мыслей. — Но ждать осталось недолго. Мы займемся любовью, как только ты будешь готова к этому.

Я готова! — хотела она крикнуть, одновременно пугаясь своего бесстыдства.