Всех очень смешит это изречение древних стоиков, но Пархомчуку все позволяется, и его вознаграждают дружными аплодисментами.

После речи коменданта просит слово Галина.

- Давайте и в самом деле порадуемся, - весело говорит она, - что в нашей, самой молодой в стране, обсерватории уже есть свой доктор наук, тоже очень еще молодой для такого почтенного научного титула.

* Желающего судьба ведет, нежелающего тащит (лат.).

ГЛАВА ВТОРАЯ

Вечером все собираются в маленьком двухкомнатном домике Алексея Кострова. На сей раз - в связи с его тридцатилетием. Снова поздравляют и дарят разные безделушки. Басов звонко целует его в обе щеки и протягивает вырезанную из кости фигурку шимпанзе.

- На, прими этого антропоида и люби его, как младшего брата своего.

- А от меня примите соловушку, - улыбается Галина, протягивая на ладони серенькую птичку.

- Совсем как живая! - восхищается Костров.

- Не "как", а на самом деле, - смеется Галина и начинает тихонько насвистывать.

Птичка смешно вращает бусинками глазок и вопросительно смотрит на Галину. Затем запрокидывает головку и заливается звонкими трелями, очень точно воспроизводя мелодию алябьевского "Соловья".

Все аплодируют.

- Вот что значит кибернетика! - замечает астрофизик Мартынов. - Наша Галина Александровна этой пташкой утрет нос самому Клоду Шэнону с его "самообучающимися зверьками".

- Кибернетические машины становятся слишком уж умными, вздыхает кто-то из гостей Кострова. - Как бы это не погубило в конце концов род человеческий...

- А вы знаете, что ответил на почти такой же вопрос Норберт Винер в интервью для журнала "Юнайтед стэйтс ньюс энд уорлд рипорт"? - спрашивает Басов. - Великий кибернетик заявил, что будет очень печально, если человек окажется менее изобретательным, чем машина. По его мнению, в этом случае произойдет не убийство человека машиной, а самоубийство человечества. Лучше не скажешь...

- А чей все-таки сегодня день рождения: Винера или Кострова? - вопрошает чей-то бас.

- Хорошо хоть, что вспомнили наконец, с какой целью мы здесь находимся, - смеется Галина. - Позвольте же мне в таком случае вручить Алексею Дмитриевичу моего "Соловушку".

Она протягивает Кострову кибернетическую птичку и торопливо целует его в щеку.

Потом все пьют шампанское и произносят тосты в честь Алексея, а он смущенно отшучивается и испытывает странное удовлетворение оттого, что Галина сидит поодаль от него, рядом с мужем.

- Хорошая пара, - шепчет Алексею жена астрофизика Мартынова.

"Да, - не без зависти думает Алексей, взглянув на Басова и Галину, - действительно пара! Непонятно даже, в чем там у них дело? Из-за чего они не ладят?.."

В полночь гости начинают расходиться. Басов пытается проводить жену, но Галина так энергично протестует, что он не решается настаивать.

- Ну что ж, - говорит он растерянно, - я тогда у юбиляра останусь. Не возражаешь, Алексей Дмитриевич?

А когда все расходятся, просит Кострова:

- Нет ли у тебя чего-нибудь покрепче? Терпеть не могу этот благородный юбилейный напиток, - кивает он на шампанское. - К тому же и на душе чертовски скверно.

Алексей молча достает бутылку коньяка. Басов, налив себе, спрашивает:

- А ты?

- Нет, спасибо.

- Ну, как хочешь.

И он торопливо выпивает две рюмки подряд, не закусывая. Потом сердито отодвигает бутылку.

- Нет, не опьянеть мне, видно...

Костров молчит.

- Положение мое безнадежнее, чем у Пигмалиона, - бормочет Басов. - Тот хоть смог упросить богов оживить скульптуру, в которую влюбился, а мне у кого просить помощи?

- Стоит ли такому бравому мужчине завидовать Пигмалиону? - усмехается Костров.