Открыв старую, облупившуюся дверь, они вошли внутрь. Коридоры здесь были грязные и мрачные. От ночной дежурной сестры они узнали, что Казефикиса можно найти на четвертом этаже в палате 4308. Отсутствие маломальской бдительности удивило агентов. Их не попросили предъявить удостоверения и позволили разгуливать по зданию, словно они были врачами. На них вообще не обращали внимания. А может быть, просто служба агента заставляет подозревать все и вся?

Поскрипывающий лифт медленно довез их до четвертого этажа. Вместе с ними ехали мужчина на костылях и женщина в кресле-каталке: черепаший ход лифта их вовсе не заботил, и они болтали друг с другом так, словно впереди у них была вечность. Когда они наконец приехали, Калверт подошел к сестре и спросил, кто из врачей сегодня дежурит.

— По-моему, доктор Декстер уже закончила дежурство, но я на всякий случай проверю, — сказала сестра и быстро ушла. Не каждый день к ним приходили из ФБР, а тот, что поменьше ростом, голубоглазый, — просто красавчик. Возвратилась она с доктором, вид которого поверг агентов в смущение. Они представились. Должно быть, все дело в ногах, подумал Марк. Последний раз он видел такие ноги, когда в Йельском киноклубе повторяли фильм «Выпускник» с Энн Бэнкрофт. Именно тогда он впервые оценил женские ноги и с тех пор обращал на них внимание значительно чаще.

На красном кусочке пластика, украшавшем ее белый накрахмаленный халат, черным было оттиснуто: «Элизабет Декстер, ДМ». Под халатом Марк разглядел красную шелковую блузку и элегантную юбку из черного крепа, закрывающую колени. Доктор Декстер была среднего роста, изящного, почти хрупкого сложения. Косметикой она не пользовалась, по крайней мере так показалось Марку; впрочем, ее чистая кожа и карие глаза в этом не нуждались. Поездка в Медицинский центр в конце концов оказалась не такой уж бесполезной. Барри, напротив, не проявил никакого интереса к хорошенькому доктору и попросил показать историю болезни Казефикиса. Марк лихорадочно соображал, как разыграть гамбит.

— Вы имеете какое-нибудь отношение к сенатору Декстеру? — нашелся он, слегка выделив слово «сенатор».

— Да, это мой отец, — равнодушно ответила она. Очевидно, она привыкла к подобным вопросам и они ей здорово наскучили — равно как и те, кто считал это важным.

— Я слушал его лекции на последнем курсе в Йеле, — продолжал Марк, осторожно нащупывая почву. Он понимал, что упоминание об учебе в университете — чистое хвастовство, но мысль о том, что Калверт вот-вот получит все необходимые сведения и придется уходить, подстегивала его.

— О, вы тоже учились в Йеле? — заинтересовалась она. — В каком году вы закончили?

— Три года назад, юридический факультет, — ответил Марк.

— Может быть, мы даже встречались. Я закончила медицинский факультет Йеля в прошлом году.

— Если бы мы встречались раньше, доктор Декстер, я бы этого не забыл.

— Когда выпускники престижного университета закончат обмен воспоминаниями, — прервал их Калверт, — скромный уроженец Среднего Запада хотел бы продолжить свою работу.

Да, подумал Марк, в один прекрасный день Барри станет директором ФБР.

— Что вы можете рассказать нам об этом человеке, доктор Декстер? — спросил Калверт.

— К сожалению, очень мало, — ответила доктор, забирая у Барри историю болезни Казефикиса.