|
Допустим, он говорит правду, и нам предстоит серьезное расследование. Ни в одном из наших файлов он не упоминается, поэтому, пока у нас нет доказательств обратного, считаю целесообразным поверить его рассказу. Конечно, может быть, он в чем-то и замешан, и если это так, значит, выводы мои неверны. Барри, завтра утром поезжай в больницу вместе с дактилоскопистом, пусть снимет с Казефикиса отпечатки пальцев — он мог дать вымышленную фамилию, сразу пропустите их через компьютер и удостоверьтесь, что у вас в руках есть подписанное им письменное заявление. Потом проверьте в полицейском досье, не было ли зарегистрировано каких-нибудь перестрелок 24 февраля — он мог там участвовать. Как только он сможет выходить, сделаем с ним выезд в карете «скорой помощи» — пусть покажет, где проходил этот завтрак. Если получится, попробуйте уговорить докторов, чтобы разрешили поехать туда завтра утром. Пока он не арестован и не разыскивается но подозрению в совершенном преступлении, поэтому — хоть он и не производит впечатление человека, который что-то знает о своих правах, — не перегибайте палку.
— Марк, — Стеймз повернул голову к агенту. — Немедленно возвращайся в больницу и проверь, приехали ли полицейские. Если нет, оставайся с Казефикисом до их приезда. Утром загляни в «Золотую утку» и проверь, работал ли он там. Я попытаюсь записаться на прием к директору завтра утром. И если проверка отпечатков пальцев на компьютере ничего не даст и выяснится, что эти гостиница и ресторан действительно существуют, значит, мы по уши в этом деле. Если так, я дальше и шага не сделаю без того, чтобы не уведомить директора. Сейчас не делайте никаких записей. До завтрашнего утра не сдавайте докладную записку. Самое главное, никому не говорите, что в этом может быть замешан сенатор — это касается и Гранта Нанны. Возможно, что завтра, после визита к директору, нам всего лишь придется составить полный отчет и передать дело службе личной охраны. Не забывайте о четком распределении обязанностей: служба личной охраны гарантирует безопасность президента, мы расследуем федеральные преступления. Если замешан сенатор — это ваше дело, если это касается президента — их. Щекотливые вопросы пусть решает директор: Капитолийский холм — его дитя, я с этим связываться не хочу. Кроме того, в запасе у нас всего семь дней и времени влезать в теоретические тонкости нет. Стеймз взял трубку красного телефона, соединявшего напрямую с кабинетом директора. — Ник Стеймз, вашингтонское отделение. — Добрый вечер, — послышался низкий, тихий голос. Миссис Макгрегор, верный секретарь директора Федерального бюро расследований, все еще была на службе. Поговаривали, что ее побаивался даже Гувер. — Миссис Макгрегор, я хотел бы записаться на прием к директору. Вместе со мной будут специальные агенты Калверт и Эндрюс. Если возможно, пятнадцать минут. В любое время завтра от 9.00 до 11.00 утра. Но не исключено, что после дальнейшего расследования сегодня вечером и завтра рано утром нам не придется его беспокоить. Миссис Макгрегор сверилась с расписанием дня директора. — В одиннадцать директор встречается с руководством полиции, но на службе он должен быть в 8.30. До одиннадцати никаких встреч у него не запланировано. Я запишу вас на 10.30, мистер Стеймз. Передать директору, по какому вопросу вы хотите его видеть? — Нет, благодарю вас. Миссис Макгрегор не стала настаивать и задавать лишних вопросов. Она знала, что раз Стеймз позвонил, значит, случилось что-то важное. С директором он виделся десять раз в году на официальных приемах, и только три или четыре раза — по служебным делам. Он был не из тех, кто злоупотребляет временем директора. — Спасибо, мистер Стеймз. В 10.30 завтра утром, если до этого вы не отмените свой визит. |
