|
Проехали половину дороги, как вдруг из темноты – а уже начало смеркаться – вынырнула какая-то женская фигура. Фигура сидела верхом на лошади, по-мужски, на лице ее была черная маска, а платье было скрыто под плащом – моим собственным макинтошем, мистер Картер. К слову сказать, великолепный у меня макинтош! Ну, короче говоря, эта госпожа ограбила нас, по всем правилам искусства, и наконец, держа револьвер наготове, потребовала от меня выдачи ящичка, в котором лежали драгоценности жены и который я только что перед этим взял из Нью-йоркского банка.
– Но ведь вас было двое сильных мужчин против одной женщины! – презрительно проговорил Картер. – Как это вы допустили, чтобы вас дочиста ограбили? – Вам хорошо говорить, мистер Картер, – обидчиво отозвался толстяк, – а эта девочка, к слову сказать, восхитительный чертенок, великолепно владела револьвером. Когда жена издала крик, то она выстрелила, причем пуля пролетела на расстоянии миллиметра от головы! Затем грабительница велела Самсону поставить автомобиль поперек дороги. Ему оставалось только повиноваться. А когда он исполнил требование, то она двумя меткими выстрелами прострелила задние шины, и наш экипаж не мог двинуться с места ни на один дюйм! – Каким же образом грабительница оказалась одетой в ваш макинтош? – задал вопрос Ник. – Да! Это тоже целая история! – произнес Кеннан, почесывая за ухом. – Ну-с, все это оттого, что я начал вам рассказ с середины, да и вы меня еще торопите. Благодаря своей остроумной стрельбе по шинам негодяйка имела полную возможность удрать. Пока мы натягивали новые шины, пока доехали до города, оттуда до станции – времени прошло немало. Последние два поезда, шедшие один на восток, а другой на запад, давным-давно уже были в конечных пунктах. В помещении станции, словно выброшенный на берег кашалот, лежал отравленный хлороформом начальник, а в каморке воняло, словно в десяти аптеках, вместе взятых! Ну-с, вернулись мы к Грегамам... Тут началась новая история! Жены наши, что называется, вцепились друг другу в волосы, и Мари кричала хозяйке, чтобы та вернула ей похищенные вещи. Надо вам сказать, что у Грегамов есть 14-тилетняя дочь, сорвиголова, из-за которой застрелился уже один юноша и которая очень любит всякие экстравагантности. Вот жена и думала, что вся эта история – глупая шутка этой девочки! Миссис Грегам, конечно, вознегодовала – и началась баталия. Я не могу быть в претензии на жену за такое предположение, потому что негодяйка была именно на той лошади, на которой обыкновенно ездила эта девица. Той, конечно, не трудно было доказать свое alibi, и в итоге пришлось извиниться! Ну, вы ведь знаете: можно всяко извиниться! Одним словом, жена это сделала в такой оскорбительной форме, что нам пришлось уехать от Грегамов и мое дело с Биллем не состоялось! – А вы не знаете, – внутренне смеясь, спросил сыщик, – кто была эта грабительница? Может быть, она похожа вот на эту? С этими словами Картер вынул из лежавшего на столе альбома фотографию и показал ее толстяку. От изумления Кеннан выронил сигару и развел руками... – Ну, уж, признаюсь! – оторопело произнес он. – Это, однако, черт знает, что такое! Ну, да, конечно, это она, как вылитая! Она, она! Скажите, мистер Картер, разве это не прелестный чертенок, и... разве не следует ее повесить за ее наглость?
Глава V Ник Картер отказывается от расследования дела
– Значит, – усмехнулся Картер, захлопывая альбом, в который небрежно бросил карточку, – это и есть ограбившая вас девушка? – Безусловно, она! Даю голову на отсечение, что это она! Такие лица не забываются! – Я нахожу в вашем рассказе маленькое противоречие, мистер Кеннан. |
