— Даи… — Я крепко обнял Лилит.

— Мальчик мой… — Цыганка ласково поцеловала меня в лоб. — Святая Богородица, совсем высох. И опять всего на пару денечков наведался…

— От тебя ничего не скроешь.

— Ничего! — подтвердила Лилит с улыбкой. — Ну ладно, ладно, наговоримся еще. Иди к своим…

Еще раз поцеловав цыганку, я пошел в замковый склеп к могиле Матильды. Постоял немного у надгробья, помолился, рассказал все новости и только после этого поднялся в покои.

Челядь крепко-накрепко изучила мои привычки, поэтому отдавать распоряжения не было нужды — все уже было готово.

Первым номером в программе после возвращения домой шла баня. Ее я приказал построить сразу после того, как вступил во владения. Ничего особенного, обычная финская сауна, но по сравнению с нынешними мыльнями — сплошная благодать. Особенно с дороги.

Только стал раздеваться в предбаннике, как на пороге появилась Гвендолен.

— Сир… я могу вам помочь… — Девушка лукаво стрельнула в меня глазками и одновременно покраснела от смущения.

Я улыбнулся. Помогать она собралась… Небось мать послала. Рассчитывает упрочить свое положение, подложив дочь под господина. Грета — баба матерая, из бывших маркитанток. Верна мне до гроба, но в расчетливости ей не откажешь. И да, скорее всего, Лилит тоже одобрила сей маневр. Для чего это цыганке — тоже не секрет. Она считает, что у любого неженатого мужчины должна быть постоянная женщина.

Вот только после смерти Матильды и Земфиры я так не считаю. Очень больно терять тех, кто тебе дорог. Лучше вообще не привыкать.

— Мать послала?

Гвендолен потупилась и, сильно смущаясь, кивнула.

— Да, сир… Но я сама не против… правда…

— Сколько тебе лет, малышка? — Я жестко посмотрел в глаза девушке.

— Пятнадцатый на Рождество Христово пошел, сир…

— Свободна.

— Я вам не нравлюсь, сир? — с неожиданной обидой воскликнула девушка.

— Нет… — коротко бросил я.

Парился с Луиджи, так как своих обычных компаньонов — Логана и Клауса отпустил на побывку.

А уже после сауны в своем кабинете за легким перекусом приступил к принятию отчетов по хозяйственным делам, коих накопилось за время моего отсутствия великое множество. Да и само хозяйство немалое. Металлургическое производство, оружейный и пушечный двор, пороховая и стекольная мастерские, рыбколхоз, то есть рыбацкий флот, солильни, коптильни — словом, настоящая производственная корпорация. И это — только в Гуттене. А еще у меня есть торговая компания в Антверпене. Официально все это мне не принадлежит, дворянам в наше время невместно торгашеством заниматься, но доход с предприятий получаю именно я.

С гораздо большим удовольствием я приступил бы сразу к бражничанью со своими старыми соратниками, но, увы, без учета никак. Народ у меня подобрался верный, невороватый, но люди без должного надзора очень быстро теряют инстинкт самосохранения.

Первым принял Хорста, своего бухгалтера, он быстро ввел меня в курс дела, устроился с талмудами рядышком за кафедрой, после чего по одному стал вызывать бригадиров.

Провозился до позднего вечера, но остался доволен. Совокупный доход за последний квартал составил без малого пятьдесят тысяч ливров, а это уже сопоставимо с годовыми доходами какого-нибудь среднестатистического средневекового государства.

Мог бы с легкостью зарабатывать больше, торгуя, к примеру, продвинутым вооружением, но от массового прогрессорства я сторонюсь как черт от ладана. Сдуру можно такого наворотить, что мало не покажется.