- Теперь ты говоришь так, будто бы и впрямь поверил Чернику. Хоукмун вздохнул.

- Я должен узнать об этом побольше. Нужно отыскать Черника и спросить его.

- Я могу отправить в город кого-то из наших доверенных людей.

- Нет, я отправлюсь сам и найду его.

- Ты уверен?

- Я должен это сделать, - он обнял Иссельду. - Хочу все выяснить сегодня же вечером. С какой стати позволять призракам пугать нас?

Он набросил на плечи плащ из плотного синего шелка и, еще раз поцеловав Иссельду в губы, вышел во двор, и там приказал, чтобы ему оседлали лошадь. Уже через несколько минут он выехал на извилистую дорогу, плавно спускавшуюся из замка Брасс в город. Несмотря на праздничную ночь, на улицах было темно и безлюдно. Судя по всему, тягостная сцена на арене древнего амфитеатра произвела на горожан такое же гнетущее впечатление, как и на Хоукмуна и его гостей, и отбила у них охоту ко всяким гуляньям.

Вскоре задул ветер, резкий мистраль Камарга, который местные жители именовали ветром жизни, поскольку верили в то, что именно он спас их земли во время Тысячелетия Ужаса.

Хоукмун рассчитывал отыскать Черника в одной из многочисленных таверн северной части города. Туда он и направился, причем не слишком поторапливал лошадь, поскольку не горел желанием вновь пережить отвратительную утреннюю сцену и опять выслушивать оскорбления Черника.

Таверны в северной части Эгморта представляли собой в большинстве своем грубые деревянные строения с фундаментом из белого камаргского камня, фасады хозяева красили в самые разные цвета, а на вывесках изображали различные сцены в память о батальных подвигах самого Хоукмуна и графа Брасса. Названия таверн также были даны в честь знаменитых битв или героев. Здесь вспоминали и мадьярскую кампанию, и битву при Каннах, и форт Балансия, и последний взвод, и кровавый штандарт... Все это напоминало о подвигах графа Брасса. Скорее всего, Черник, если еще не свалился от выпитого в канаву, должен быть где-то здесь. Хоукмун вошел в таверну "Красный Амулет", которая была названа так в честь волшебного талисмана, который он сам когда-то носил на шее. В помещении теснились старые вояки, с большинством которых он был хорошо знаком. Все они пили пиво или вино и были уже навеселе. У многих липа были обезображены шрамами. Смех звучал приглушенно, и, как ни странно, сегодня никто не думал петь, вопреки всем обычаям. Прежде Хоукмун всегда хорошо чувствовал себя в таком обществе. Однако сегодня он справедливо опасался, что его может ждать совершенно иной прием. И все же он искренне поприветствовал однорукого славянина, еще одного ветерана боевых походов графа Брасса.

- А, Джозеф Ведла! Приветствую вас, капитан! Как у вас дела?

Ведла сощурился и изобразил на липе улыбку.

- Добрый вечер, мессир. Вот уже целый месяц, как мы не видели вас в таверне.

Опустив глаза, он принялся рассматривать свой бокал.

- Не хотите ли выпить со мной, - предложил ему Хоукмун. - Я слышал, вино урожая этого года очень неплохое. Может быть, еще кто-то из наших старых друзей согласится...

- Нет, спасибо, мессир, - Ведла поднялся с места. - Я уже слишком много выпил.

Он неловко одной рукой набросил на себя плащ. Хоукмун обратился к нему без обиняков:

- Джозеф Ведла, вы и впрямь верите Чернику, когда он утверждает, что встретился на болотах с графом Брассом?

- Мне пора идти.

И Ведла двинулся к дверям.

- Остановитесь, капитан Ведла. Против воли тот застыл и медленно обернулся к Хоукмуну.

- Неужто вы и впрямь верите, будто граф Брасс сказал ему, что я предатель и что я завел его в ловушку?

Ведла помрачнел:

- Одному только Чернику я бы не поверил.