— Я просто подумал, сколько пластов в тебе может быть.

—  В  любом  человеке  есть  разные  пласты,  —  сказала  она,  приветственно  махнув  рукой

женщине, которая везла перед собой коляску с другой стороны дороги.

У нее всегда на все имеется свой ответ.

— Ты права. Но меня не интересуют другие.

— Если я скажу тебе, что мы сможем стать друзьями только, если я выиграю, ты оставишь

меня в покое?

Я усмехнулся. Должно быть, я действительно  ее раздражал, но я не собирался отступать

или сдаваться, мне, наоборот, захотелось узнать ее еще лучше.

— Ты получишь временную отсрочку. Как тебе такой компромисс?

— Согласна. — Она закатила глаза. — И да, мы можем стать друзьями, когда я выиграю. А

теперь убирайся и оставь меня в покое.

Мне хотелось протянуть руку, погладить ее по волосам или попребовать поцеловать, но я

колебался.

— Хоть какой-то утешительный приз с твоей стороны.

Она усмехнулась и покачала головой.

— Невероятно. Тебе стоит попросить назад деньги из школы обаяния, которую ты посещал.

Ты назвал меня утешительным призом?!

— Я не это имел ввиду. — И тронул ее за плечо, но она отпрянула. — А если выиграю я?

Что  тогда?  —  Она  бросала  мне  вызов  на  каждом  шагу,  не  только  по  моим  планам

строительства, но и в любом ответе, который я говорил. Всю жизнь ей приходилось много

трудиться. И мне это нравилось.

— Тогда я буду ненавидеть тебя всю оставшуюся жизнь.

— Это слишком жестоко. Даже убийцам дают только пятнадцать лет.

— Серьезно, я не понимаю, почему ты желаешь стать моим другом, — ответила она. — И

я не понимаю, почему ты думаешь, что я тоже должна хотеть стать твоим другом. Ведь ты

пытаешься сделать кое-что, что полностью идет вразрез со всем, что мне дорого и что я

отстаиваю. Я боролась против этого всю жизнь.

Когда она это произнесла то выходило, что мое желание построить здесь клуб было нечто

бессмысленным, чуждым. Возможно, я просто слишком привык получать то, что хотел, а в

данный момент я желал развития Бэдсли и хотел заполучить еще и Дарси. Она была полной

противоположностью моей жизни в Лондоне. И тамошних женщин. Идеальная английская

розовая  кожа,  никакого  макияжа.  Джинсы  с  пятнами  грязи.  Держу  пари,  она никогда  не

посещала спортзал. Так что же меня так обворожило в ней?

—  Похоже,  какое  бы  решение  не  приняла  администрация  деревни  по  поводу  клуба,  для

меня любое их решение будет беспроигрышным вариантом, — сказал я. — Или я заполучу

клуб «Мэнор-Хаус» или тебя.

Она остановилась, с недоверием поглядывая на меня.

— Ты меня не понял. — И снова двинулась вперед. — Я не какой-то объект, который можно

выиграть.

— Я не совсем правильно выразился… прости, я предполагал сделать тебе комплимент.

—  Даже,  если  ты  выиграешь,  не  думай,  что  ты  поведешь  своими  длинными  ресницами, заставив меня снять трусики.

О! Это интересно.

— О! Ты обратила внимание на мои длинные ресницы, — посмеиваясь ответил я.

— Нет. Я имею в виду. Ресницы обычные... у тебя такие же, как и у всех… по длине.

Я усмехнулся, слушая ее сбивчивые объяснения. Даже волосы мисс Уэстбери вздыбились.