Вот едут, едут наконец.

Забрызганный в дороге дальной,

Опасно раненый, печальный

Кой-как тащится экипаж.

Вслед барин молодой хромает.

Слуга-француз не унывает

И говорит: allons, courage!

Вот у крыльца, вот в сени входят.

Покаместь барину теперь

Покой особенный отводят

И настежь отворяют дверь —

Пока Picard шумит, хлопочет,

И барин одеваться хочет,

Сказать ли вам, кто он таков?

Граф Нулин из чужих краев,

Где промотал он в вихре моды

Свои грядущие доходы.

Себя казать, как чудный зверь,

В Петрополь едет он теперь

С запасом фраков и жилетов,

Шляп, вееров, плащей, корсетов,

Булавок, запонок, лорнетов,

Цветных платков, чулков, а jour,

С ужасной книжкою Гизота,

С тетрадью злых карикатур,

С романом новым Вальтер-Скотта,

С bon-mots парижского двора,

С последней песней Беранжера,

С мотивами Россини, Пера,

Et cetera, et cetera.

Уж стол накрыт. Давно пора;

Хозяйка ждет нетерпеливо.

Дверь отворилась. Входит граф;

Наталья Павловна, привстав,

Осведомляется учтиво,

Каков он? что нога его?

Граф отвечает: ничего.

Идут за стол. Вот он садится,

К ней подвигает свой прибор

И начинает разговор,

Святую Русь бранит, дивится,

Как можно жить в ее снегах,

Жалеет о Париже страх…

«А что театр?» — О! сиротеет,

C’est bien mauvais, ça fait pitié

Тальма совсем оглох, слабеет,

И мамзель Марс — увы! стареет…

За то Потье, le grand Potier!

Он славу прежнюю в народе

Доныне поддержал один. —

Какой писатель нынче в моде?

— Всё d’Arlincourt и Ламартин. —

«У нас им также подражают».

— Нет? право? так у нас умы

Уж развиваться начинают?

Дай бог, чтоб просветились мы! —

«Как тальи носят?» — Очень низко,

Почти до… вот, по этих пор.

Позвольте видеть ваш убор…

Так: рюши, банты…. здесь узор….

Всё это к моде очень близко. —

«Мы получаем Телеграф».

— Ага!.. Хотите ли послушать

Прелестный водевиль? — И граф

Поет. «Да, граф, извольте ж кушать».

— Я сыт и так….

Изо стола

Встают. Хозяйка молодая

Черезвычайно весела.

Граф, о Париже забывая,

Дивится: как она мила!

Проходит вечер неприметно;

Граф сам не свой. Хозяйки взор

То выражается приветно,

То вдруг потуплен безответно….

Глядишь — и полночь вдруг на двор.

Давно храпит слуга в передней,

Давно поет петух соседний,

В чугунну доску сторож бьет;

В гостиной свечки догорели.

Наталья Павловна встает:

«Пора, прощайте: ждут постели.

Приятный сон»…. С досадой встав,

Полувлюбленный, нежный граф

Целует руку ей — и что же?

Куда кокетство не ведет?

Проказница — прости ей, боже! —

Тихонько графу руку жмет.

Наталья Павловна раздета;

Стоит Параша перед ней.

Друзья мои, Параша эта

Наперсница ее затей;

Шьет, моет, вести переносит,

Изношенных капотов просит,

Порою с барином шалит,

Порой на барина кричит,

И лжет пред барыней отважно.

Теперь она толкует важно

О графе, о делах его,

Не пропускает ничего,

Бог весть, разведать как успела.