В холле Петухова встречал молодой человек, одетый в элегантный костюм. Как только Старостин принял у Петухова верхнюю одежду, этот молодой человек шагнул к нему навстречу и протянул руку.

— Граф Рысев, Евгений Фёдорович, — представился он. — Вы знаете, я так рад, что вы нанесли нам визит. Сейчас как раз обед, составьте нам компанию, сделайте одолжение. Я просто жажду услышать про дворянское собрание. У нас в Сибири такого нет. Если, конечно, князя Тигрова не считать предводителем нашего дворянства.

— У вас условия другие, более суровые, — Петухов никак не мог поверить, что этот молодой человек — Сибирский граф. Почему-то он представлял их совсем по-другому.

— Это верно: иной раз даже на вечер к соседу невозможно проехать, чтобы в прорыв не угодить. Вот поэтому я всегда выезжаю только с отрядом егерей. Правда, сейчас не получилось взять отряд. В столице у меня только одна машина. Но двоих моих парней согласился подвезти граф Мамбов, который решил отдохнуть от городской суеты здесь вместе со мной. — Рысев указал на распахнутую дверь столовой. — Прошу, все ждут только нас.

* * *

Поместье было большое, ухоженное и при не слишком больших затратах могло приносить приличную прибыль. То есть самоокупаемость у него была стопроцентной. К самому поместью прилагался довольно обширный земельный надел. Поля были засеяны цветочными культурами, и уставлены ульями. Был даже небольшой заводик по производству различных сладостей из мёда, да и простая их фасовка по банкам. Отсюда и название поместья.

Я даже связался с Михалычем, и он уверил меня, что свой мёд — это очень хорошо и можно сильно разнообразить меню доставки. Это, кроме того, что продукция заводика приносила приличный доход. Работники пасек в это время года жили в поместье, где для слуг был выстроен отдельный, весьма просторный дом с множеством комнат. Как ёмко назвала одна из моих муз этот дом — «общага». Так что они тоже принесли клятвы и пошли дальше отдыхать. Зимой ульи убирали в специальное помещение на заводе, и они по очереди ходили туда, покармливать пчёл. На этом их работа пока заканчивалась.

— Скорее всего, я не буду продавать это поместье, — задумчиво проговорив, я отпустил старого мастера, настоящего пчелиного пастуха.

— Стой, — дорогу старику перегородил Мамбов. — На полях, где пасеки, тварь шалила? Убивала кого-нибудь?

— Нет, ваше сиятельство, — мастер отрицательно покачал головой. — Но на наши пасеки вообще редко даже зверь какой забредает. Про людей я вообще молчу. Вот и тварь улья стороной обходит. Пчёлки у нас дюже злые, — он улыбнулся, вспомнив своих питомцев. — А уже когда роиться начинают, то даже я без защиты к ним не подхожу. Зато такой мёд дают, м-м-м, — он закатил глаза. — Вы обязательно должны попробовать.

— Попробуем, — ответил я, переводя взгляд на Олега. Когда мастер вышел, а он был последним, у кого я принял клятву, и дверь за ним закрылась, я задал вопрос. — Какого чёрта происходит? Когда это твари начали бояться пчёл?

— Какие-то выводы пока рано делать, — покачал головой Мамбов. — К сожалению, нужно, чтобы произошло нападение, иначе гадать можно сколько угодно.

— И это сильно угнетает, знаешь ли, — я подошёл к окну. На улице стремительно темнело, всё-таки зима была в самом разгаре. — Ты заметил, как здесь дороги отлично вычищены, даже все свёртки к поместьям?

— Близость к столице, что ты хочешь. До Урала почти везде так. — Он долго смотрел на меня. — Не хочешь сюда переехать?

— Нет, — я покачал головой. — Мне здесь не хватает простора.