Да, скорость упала на треть. Да, ни о каком побеге и речи быть не могло. А уж тем более об открытом противостоянии. Но теперь у нас по крайней мере был шанс вырваться из окружения, а ещё – была идея. Я не мог пробить щит паладина, не мог от него уйти, но в отличие от непробиваемого поля, механизмы судна вполне себе могут перегореть.

– Сформировать пожарные команды. У нас не больше десяти минут. – приказал я, стараясь держаться вне ярких лучей прожекторов. Расстояние между судами, за счет радиуса маневра, было чуть больше пяти километров, и хотя мои конструкты до них не доставали, развлекался я как мог.

Стоило рядом с судном появится чему то хоть отдаленно напоминавшему маскировочную сферу, как противник на всех парах мчался к ней, с явным намерением протаранить. Жаль только, что она в тот же миг пропадала и появлялась с противоположной стороны.

Паладина хватило минут на пять, поняв, что его дурачат он снял щит и приказал расстреливать появляющиеся мишени. Казалось бы – крайне разумное решение. Вот только я, воспользовавшись тонким контролем резонансных конструктов, начал создавать мишени, которые пропускали через себя снаряды и при этом смещали отражение того, что за ними. В результате расстреливать их приходилось пока я сам не убирал сферу. Жаль, что кардинально это вражеский боезапас истощить не могло.

– Пожар потушен, между поврежденными секциями натянут брезент. – доложил один из инженеров.

– Отлично. Занять места. Попробуем уйти отсюда. – приободрил я народ, постепенно снижаясь. Сейчас меня вполне устраивал вариант отступления с поврежденным и не новым, но весьма ценным кораблем. Если даже половина наших умудрилась уйти – флот увеличится почти двукратно.

– Они сняли щиты. – сказала Инга. – Кажется начали какие то переговоры с остальным войском. Шифр частично совпадает с нашим, но разобрать…

– Пускай запись… – приказал я. Раздалось характерное шипение помех, а затем белиберда из смеси букв и цифр, зачитываемая монотонным механическим голосом. В таком виде прослушать сообщение было невозможно, не то, что понять, о чем оно. Но по поведению противника стало ясно что случилось что то экстраординарное, ведь развернувшись они резко сменили курс.

– Можешь отследить куда они? – спросил я, чувствуя все нарастающее беспокойство.

– Если никуда не отвернут… в сторону моря… бухта, где мы оставили Черепаху! – потрясенно ответила Инга.

– А вот это уже плохо. – мрачно проговорил я, прикинув расстояние. Нет, своими конструктами я их так не достану. – Выходи в эфир, надо предупредить наших.

–…сделаю. – покачав головой ответила супруга. Ситуация ей явно не нравилась, как и предложение отвлечь внимание на себя. Но, если враг обнаружил нашу летающую базу, то мы просто обязаны спасти её любой ценой. Иначе всей нашей сибирской экспедиции немедля придет конец.

– Говорит цесаревич, доложите о ситуации. – не скрываясь, по открытому каналу сказал я, стараясь привлечь к себе внимание.

– Таран на связи. Они обнаружили нас, идут прямым курсом. Передовые части уже здесь, но мы, пока, отбиваемся. – почти сразу ответил бурят, и я помрачнел ещё больше. Если к ним прибудет паладин – можно ставить точку. Мы будем единственными кто выберется из этой передряги.

– Инженерный, мы можем ускорится хоть немного? – спросил я.

– Простите, ваше высочество, это не в наших силах. – ответил мне техник. – Двигатели на пределе, другие реакторы мы в полете запустить не сможем.

– Мы их не догоним. – с сожалением проговорила Инга. – Нужно думать, что делать дальше. Пусть авианосец идет на сближение, или может отвлечет внимание на себя и уведет врага в море.

– Нет.