– Их поддержка османов и персов только усилится, в надежде что мы сдвинем свою сферу интересов с запада на восток и юг. – продолжил император, убедившись, что его никто не перебивает. – И нам придется на это ответить. Но не сейчас и даже не в ближайшее время. Как самодержец я сумею устроить нашу внешнюю политику, обезопасив империю, и в то же время мне придется вмешаться в то что вы натворили с внутренним устройством за то время пока меня не было…

– Граф Сувовров, Барон Арылахский, Князь Лугуй и Меньшиков… – Борис ещё раз посмотрел на моих супруг и неодобрительно покачал головой. – Мы с патриархом обговорим эту тему. В крайнем случае сменим патриарха на более вменяемого и менее реакционного. Отходить от многовековых норм морали только для того, чтобы решить проблему деторождения, хотя она находится совершенно в иной плоскости… Я не одобряю твоего скоропалительного решения, сын, и готов помочь тебе с разводами.

– Ваше императорское величество, не сомневаюсь в вашей мудрости относительно управления резонансом или империей. Но касательно личной жизни прошу не вмешиваться. – ответил я, выдержав гневный взгляд императора. – Это вопрос между мной и моими супругами.

– Мусульманин не может быть императором Всероссийским. – с нажимом проговорил Борис Романов. – Ровно как иудей или буддист.

– Судя по тому, что вы вернулись, ваше императорское величество, у меня полно времени чтобы обдумать свою позицию и решение. – с большим трудом, не отводя взгляда сказал я.

– Если такова твоя воля, на трон ты и вовсе можешь не взойти. – улыбнувшись ответил император.

– Вы полностью в своем праве, ваше императорское величество. Пока же я не собираюсь отказываться ни от доверившихся мне людей, ни от своего долга перед подданными. – ответил я, продолжая смотреть прямо на него, и вдруг увидел, как тот улыбнулся.

– Это становится интересно. Дамы, не могли бы вы нас оставить на пять минут. – сказал император. – Дорогая, не уходи далеко, нам еще много что нужно обсудить по твоим делам и исследованиям.

– Идите. – кивнул я девушкам, которые и хотели сорваться при первом же приказе, но сумели сдержаться и дождаться моего разрешения. – Всё будет хорошо.

Стоило женщинам выйти, как все стены пол и потолок покрыло невидимое, но от того не менее осязаемое поле, примерно той же силы, что я создавал вокруг Черепахи. Да только я то это делал с помощью корабельного усилителя и сотни одаренных офицеров, а тут – в одиночку и без всяких костылей.

– Александр. – проговорил император совсем другим голосом, жестким и холодным. – Каково тебе носить чужое имя?

– Не знаю о чем вы, ваше величество. – сказал я, не отводя взгляда.

– Брось. Я был вынужден покинуть престол и любимую женщину, чтобы исцелить сына, и я совершенно точно знаю, что ты – не он. – жестко усмехнулся император. – Хотя теперь уже, наверное, нет никакой разницы. Этот вариант не худший. К слову, я должен быть тебе благодарен за решение проблемы с орденом Асклепия. Цивилизованными методами вывести этих змей было невозможно.

– Если вы не хотите признавать меня, вашего биологического ребенка, своим наследником, и прямо об этом говорите, не думаю, что у меня будет возможность сопротивляться. – пожал я плечами. – К тому же, пусть матушка вас и боится, по понятным причинам, не думаю, что она откажется от того, чтобы понести третье дитя. Заведите нового ребенка.

– Как у тебя всё просто. – усмехнулся Борис Владимирович. – Но хоть что то хорошее в мое отсутствие произошло, за исследования Екатерины ей многое можно простить. Но не всё.

– А это уже ваши личные дела, ваше величество. Я не лезу в вашу семейную жизнь, вы не лезьте в мою.