Теперь прорубать дорогу стало гораздо легче, у нас появилась твердая дорога под ногами, синее пламя освещало нам путь, а острое лезвие вгрызалось с каждым ударом на всю почти двухметровую длину, позволяя раскраивать напряженные ткани словно теплое масло. И лишь отвратительный запах, и черный дым чуть задерживали наше движение.

А вот постоянно давящая некроплоть, схлопывающаяся прямо у нас за спинами, давала отличный повод поторопиться. К счастью, наш путь шел под уклон, вниз, так что транспортный контейнер с бомбой катился сам, Краснов его только поддерживал.

За несколько минут защитный костюм Ангелины существенно нагрелся, и я слышал, как девушка шипит, когда касается его частями не защищенными противоосколочным и огнестойким кутюмом пилота. Максим тоже был не в восторге. Но хуже всех приходилось Филарету. Хотя с каждой проведенной внутри твари минутой он шагал всё уверенней.

К сожалению, его никакой костюм защитить не мог, организм искаженного менялся всё больше, с трудом сдерживая необратимые изменения. В то же время энергия диссонанса подпитывала его, делала сильнее, и вскоре он использовал конструкты ещё раз, рассекая тварь перед нами на много сотен метров, и создал гладкий желоб, по которому мы продолжили спуск.

– Я чувствую его. – с улыбкой проговорил Филарет. – Оно совсем рядом. Сердце зоны. Сердце тьмы!

Спорить с ним никто не собирался, тем более что Максим, почувствовав мой взгляд, кивнул и указал на то же направление. Мы были рядом с порталом, и с каждым шагом приближались к тому, что когда то стало причиной появления резонанса во всем мире. А заодно и причиной катастрофы, в которой могло сгинуть человечество.

Вот только чем ближе мы приближались к предполагаемому центру, тем больший раздрай происходил у меня в душе. Давление на чакру нарастало, несмотря на все защиты. Тот бесконечный поток энергии, к которому я привык за время пребывания в этом мире истончился, словно его что то перебивало. А затем плоть впереди начала светлеть.

Я даже не сразу заметил, как в языках синего пламени кроваво серая поверхность сменилась красной, а затем и оранжевой, с пробивающимся из под неё светом. Несколько минут я изображал мельницу, вращая клинком, а затем он неожиданно легко срезал последние полметра плоти и в глаза ударил сплошной поток света, будто я смотрю на солнце. Даже автоматические фильтры не справились со вспышкой, а за моей спиной вскрикнула Ангелина, прикрывая забрало ладонью.

– Не так я себе представлял сердце тьмы. – честно сказал я, вручную опустив золотистое защитное стекло.

Потоки диссонанса буквально захлестывали меня с головой, не оставляя ни шанса защитить пытающуюся спрятаться за моей спиной Ангелину. И эти же потоки отталкивали изрыгаемую из портала плоть, создавая пятидесятиметровый круг раскаленного камня, на котором ничего не росло.

А в центре, опоясанный кроваво красной коралловой рамкой, в которой я не без труда узнал останки, сиял переливаясь и пульсируя, портал. С каждой пульсацией он извергал из себя потоки разлетающейся в разные стороны плоти, но это были небольшие куски, по несколько килограмм. Каждую секунду, на протяжении ста с лишним лет.

– Светоносный? – услышал я обезумевший фанатичный голос Филарета. – Я сражу тебя, дьявол!

Не успел я ничего возразить, как каменные шипы, толщиной в мою руку, вылетели из земли и начали бить по порталу. Вот только исчезали без следа, лишь расширяя его с каждым ударом. А я словно завороженный, смотрел на монструозное чудо вблизи, и не мог поверить своим глазам.

Я такое уже видел!

Видел во сне, во время инициации. Видел на полигоне Суворовского училища. Видел в гимназии благородных девиц. Когда Екатерина пела, чтобы перенести нас сквозь пространство с Урала к Петрограду.