– Если бы мы сумели прикончить его на пару дней раньше, да хоть вчера, ничего этого не произошло. – проговорил я, и не выдержав ударил кулаком по столу. – Один день! Один чертов день мог бы решить все наши проблемы, а вы просто ничего не сказали! Почему?

– Потому что не предполагали, что это произойдет. – пожал плечами Леонид, поднимаясь с кресла.

– Куда вы направляетесь? – спросил Мирослав.

– В тюрьму. – коротко бросил Багратион старший. – Можете не провожать, дорогу я знаю. Уже сидел. Хотя, если думаете, что сбегу…

– Ваше самопожертвование ничего не решит. – сказал я, останавливая министра. – Даже если мы вас четвертуем, расстреляем, утопим, а затем сожжем на площади, при трансляции по всем каналам, люди этим не удовлетворятся. А ваша голова может нам ещё пригодится. Останьтесь, это приказ.

– Слушаюсь. – тихо ответил Леонид, возвращаясь в кресло.

– Итак, если слова главы разведки верны, то всё кончено, скрывать правду больше смысла нет. – проговорил я, заставив министров напрячься. – Господа, я должен рассказать вам как устроен этот мир. Вернее, был устроен. Ваши способности одаренных – служили маяком для пожирателя, который он использовал, чтобы открыть врата. Теперь, очевидно, он больше не нуждается в костылях, он уже вошел в этот мир. Именно поэтому резонанс прекратил работать как раньше, и теперь есть только диссонанс и внутренняя духовная сила. Пусть мы все умрем в течении месяца, это не повод опускать руки, и тем более не повод сдаваться. Мы должны поддерживать наш народ, выполняя свои обязательства. Люди должны быть накормлены, напоены, в тепле и со светом. Это главное, что мы должны обеспечить. Давайте решать как.

– Если вернуть работу резонансных электростанций не удастся, значит нужно возвращаться на угольные и газовые. – взял первым слово князь Абаселек Лазарев. – В столице есть около двадцати резервных котельных и электростанций, на случай терактов, к тому же есть энергия с ГЭС. Если всё расконсервировать, поставить дрова и генераторы, мы сможем выиграть некоторое время.

– Отлично! Нужно составить конкретный план, задействуем военных и орден, всех кто нужен. – сказал я, чуть выдохнув. – Что на счет подвоза продовольствия?

– Пока никакой проблемы не будет. Конечно, спекулянты попробуют взвинтить цены на продукты первой необходимости, сыграть на панике, но этого можно будет избежать. – ответил Голицын.

– Мы введем дополнительное патрулирование в города, для обеспечения безопасности. – сказал Мирослав, втягиваясь в дело. – Поможем жандармерии, пресечем грабежи и спекуляции. Граждане будут недовольны, но это меньшее из зол.

– Верно. В деревнях проблему вообще не заметят, разве что перебои с электричеством. А вот в городах придется постараться. – продолжил я. – Через полчаса нужно будет провести собрание обеих палат парламента. К этому моменту мы должны составить предварительный план, а я дам пресс конференцию… удачи нам всем, господа, она нам понадобится.

Когда все оказались заняты делом, паника испарилась, оставив только неприятное стальное послевкусие под языком. Крикливое собрание удалось обуздать, каждому назначив дело в зоне его ответственности. Боярская дума вела себя куда спокойнее и степенней, но тоже не обошлась без пинков и распоряжений.

Громоздкий и неповоротливый механизм, под названием государственная машина, начал раскручиваться, после того как почти заглох из за застрявшего в шестернях камушка. Хотя это была скорее пыль с того булыжника, который катился за нами по пятам.

Несмотря на повышенный фон диссонанса, сильнее всех пострадали даже не европейские страны, разом потерявшие все находившиеся в воздухе суда.