– Это же… тот же ангел что напал на лагеря в Мексике! – не выдержав сказал кто то. – Это нападение! Международный скандал, который не замять!

– Если рус откроет новую зону прямо здесь, любой скандал покажется мелочью на этом фоне. – ответил другой голос. – Как бы он не клялся в невиновности, вся ответственность за возникновение Варшавской зоны ляжет на него.

– Если он это сделает, будет плевать кто открыл Польскую зону. Какое правительство сможет его обвинить? Или пойти войной? – усмехнулся третий. – Тем более, если он сумеет потом эту зону закрыть…

– Волна! – предупредил Роман, и в следующее мгновение выделенные зелеными контурами резонансные доспехи попадали, их будто смело, вместе с защитой. А затем над живым полем начало разгораться великолепное северное сияние.

Барон Оксенширдский упал на одно колено, с трудом сдерживая потоки силы, ударившие в доспех. Диссонанс смел его щиты, словно ураган – семена одуванчика, и сейчас посол уже не был так самоуверен. Больше того, оглядываясь он все острее понимал, что надо отступать. Ведь даже боевые бронеходы с повышенной по сравнению с резонансными доспехами защитой от диссонанса уже отходили.

Лишь на упрямстве и чувстве гордости барон остался на месте, наблюдая за удивительным зрелищем. Радуга, появившаяся над морем плоти, начала подниматься выше, формируя ореол вокруг шара пустоты. А затем центр сферы начал наливаться красками, быстро переходя от темно красного к оранжевому и наконец белому!

В северных широтах на мгновение загорелось солнце, по доспеху ударила новая волна диссонанса. Посол непроизвольно сделал шаг назад, не отрывая взгляда от экрана, хотя приборы доспехов вопили о том, что диссонанс пятикратно превышает смертельный уровень, а затем солнце погасло и в ту же секунду барона смело вдавив в мерзлую, лишившуюся снега землю.

– Вы должны оставаться на поверхности! – недовольно кричала Линью, но пилот больше её не слушался. Прошедшая сквозь броню волна заставила волоски на теле китайской принцессы встать дыбом. И хотя она сумела перебороть страх, уже и не помнила, когда в последний раз её охватывало подобное отвратительное липкое чувство.

– Стой! Немедля! – приказала принцесса, обливаясь холодным потом.

– Нет. – буркнул пилот, и свернул в бетонный коридор, ведущий в бункер. И только когда они оказались внутри, одаренный позволил себе повернуться. – Моя единственная задача, обеспечивать вашу безопасность.

– Трус. – процедила Линью, дернув ручку люка, но очутившись на броне отдернула от неё ладонь – металл нагрелся так, что на нем можно было яичницу жарить. А ведь за бортом было минус тридцать пять. Выпрыгнув, Линью бросилась в обзорный зал, и успела как раз вовремя. Северное сияние превратилось в солнце, а то вдруг вывернулось наизнанку, исторгая из себя черную волну, сбившую оставшихся на поверхности смельчаков и за считанные секунды заполнивших всё вокруг.

– Что происходит? Почему изображение исчезло? – раздались недовольные голоса дипломатов, но усиленное зрение Линью позволяло понять, что изображение никуда не исчезало, просто камеры чем то накрыло. А через несколько мгновений на поверхности включились прожекторы, и то, что казалось черным…

– О боже… мы внутри живого моря! Мы погребены под гигантской тварью, как в центре зоны! – выкрикнул один из дипломатов, когда на камерах отобразилась безобразная мешанина из кровоточащих мышц, тканей, переломанных костей, земли и чего то ещё, что сложно было определить однозначно.