Несколько секунд, выигранных бортовой артиллерией, канцлер использовал с максимальной пользой, и вскоре над черной тучей замерцали небеса, а затем вниз обрушился тонкий лист камня, площадью в несколько квадратных километров. Туча даже просела, прежде чем пластина лопнула, распавшись на бесчисленное множество осколков, но и те сыплясь вниз, тащили за собой летунов, резали и протыкали им крылья.

Тяжело дыша, в этот конструкт он вложил кусочек собственной души, не только силу, канцлер удовлетворенно наблюдал как облако из монстров постепенно снижается, распадается на несколько крупных стай, а на землю падают тонны монстров лишившихся крыльев. Даже второй залп не понадобился…

– Что это? Гер Кофф, прямо по курсу! – выкрикнул адъютант и канцлер с удивлением увидел, как каменные обломки бессильно втыкаются в массивное тело, лишь немногим уступающее по размерам линкору. До этого объект скрывался за тысячами мелких тварей, отвлекающих огонь на себя, но торчащие во все стороны щупальца и кости не оставляли вариантов происхождения.

Десятки более мелких судов, от катера до корвета, расходились из под днища самого крупного зараженного корабля, и теперь уже не было сомнений – туча, доставившая так много проблем, оказалась всего лишь прикрытием, позволившим судам противника подойти на расстояние выстрела. Безмозглые твари не могли бы спланировать и осуществить такую атаку.

– Перевести огонь на флагман противника. Заменить осколочные снаряды на бронебойный. Мы возьмем на себя главное вражеское судно, всем начать манёвренный бой. – приказал канцлер, а в следующее мгновение ему стало не до того, чтобы отдавать приказы. Опытный военный и тактик, один из пяти сильнейших одаренных Римской империи, уступающий, пожалуй, только императору, он едва успел отразить снаряд, выпущенный с корабля противника.

Щиты линкора лопнули, как только снаряд в них попал, но подставленная гранитная плита выдержала, через мгновение растворившись в воздухе и оставив падающую вниз кляксу, размахивающую щупальцами. Следующий снаряд орудия ПСО перехватили почти с самого выстрела, тысячи пуль врезались в него, высекая искры, но лишь немного отклонили от курса, заставив пролететь мимо.

– Оставьте защиту на меня, не отвлекайтесь. – приказал канцлер, встретив следующий вражеский снаряд в двадцати метрах от корпуса. Стоило проявившейся на мгновение гранитной пластине исчезнуть, как прозвучал сложенный залп всех орудий и в сторону зараженного судна улетело два десятка снарядов, вот только ни один из них не достиг своей цели.

Поджав губы, канцлер наблюдал как снаряды один за другим гаснут на вспыхнувшем диссонансном щите. Главный калибр даже сумел пробить несколько секций, но следующий участок оказался непреодолимой преградой. Они не могли пробить вражеские щиты, а значит придется использовать главный калибр. Только бы не промахнуться… если разрушить реакторную секцию, он рухнет. Должен рухнуть, как любой другой корабль.

– Один готов! – отчитался адъютант, и не дожидаясь отмашки скомандовал огонь. Толстая стрела, разогнанная до нескольких тысяч километров в час, разорвала воздух, оставляя за собой взбитый шлейф, словно бумагу пронзила диссонансный щит, и ушла вглубь зараженного корабля.

– Точное попадание по реакторной секции! – гордо сказал офицер наводчик, но появившаяся было улыбка мгновенно сползла с его лица. – Почему он не падает? Как…

– Отставить панику. Не прекращать огонь. – чуть повысив голос приказал канцлер, возвращая подчиненных в рабочее русло. – Не упал с первого выстрела, упадет со второго или третьего.

– Орудие перегрето, десять минут до следующего выстрела. – возразил адъютант, и канцлер отчетливо услышал в его голосе отчаянье.

– Значит всего и надо, продержаться десять минут. – возразил Кофф. – Мы справимся.