– Аккуратней! На трупы не наступите! – крикнул я, на всякий случай, укрывшись за постаментом с флагом. Все, последняя точка обороны. По крайней мере в этом раунде. К счастью, противники и в самом деле были очень аккуратны. В начале над стеной появились щиты, и только потом – штурмовики.

В отличие от княжича, остальные не могли одновременно строить несколько резонансных конструктов, но и этого оказалось достаточно. Трое держат оборону, еще двое давят нас прессом и огнем автоматов, не позволяя даже высунуться из за укрытий. И единственное что нас спасало – их осталось пятеро против тридцати.

Стоило врагам забраться на стену, лишившись поддержки пехоты, как их начали заливать огнем с дальних караульных вышек, где я разместил девушек снайперов. Из проходов били гранатометы, а уж плотный автоматный огонь и вовсе заставил противников сжать ряды, раз за разом обновляя щиты без возможности на контратаку.

На пару минут силы пришли в равновесие, а затем снизу раздались яростные крики. Дернувшийся было назад штурмовик тут же окрасился в оранжевый, а потом начался повторный обстрел стены гранатами, но теперь уже на ней, на пристрелянных позициях, стояли вражеские доспехи. Впрочем, стояли они не долго.

Концентрированный лобовой огонь не позволил им вовремя сориентироваться и уйти с захваченного плацдарма, а удар в спину просто вынес оставшиеся силы условного врага, заставляя недоуменно смотреть вниз, туда, где должны были оставаться союзники. К их сожалению, ничего подобного – там тоже были наши.

Засадный отряд Тарана, дождавшись пока контратака врага уйдет из леса, спокойно передислоцировался обратно в окопы. Затем зашел сзади к почуявшим победу пехотинцам и расстрелял их буквально в упор, не позволяя даже ответить. Ну а после того, как штурмовики противника остались без поддержки легкой пехоты – их просто задавили со всех сторон, не оставляя ни шанса.

Штурм, проходивший в четыре этапа, наконец завершился, и наше знамя продолжило гордо веять над крепостью. Несколько минут мы еще ждали пока нас объявят победителями, но пришлось отправлять парламентера к принимающей комиссии, чтобы над полем боя наконец прозвучала финальная сирена.

– Бой окончен! Штурм завершился неудачей. Команда 1У выиграла! Всем вернуться на исходные позиции. – объявил Строганов, когда наши раскрашенные противники начали собираться возле судейских трибун.

– Есть! Первый раунд за нами! – довольно крикнул я, и в следующую секунду меня поддержал многоголосый вой: – Ура а!

Надо сказать, что это первое сражение, в котором нас потрепало столь сильно. Потерять все бронеходы, пять тяжелых доспехов и двенадцать легких пехотинцев за раз – ни разу у меня такого не было. И если страусами я жертвовал сознательно, то остальное – чистые потери. Правда нужно учитывать и характер потерь врага. Они то потеряли вообще всех, в ноль.

– Техника считается уничтоженной и в новый бой не пойдет. – с ухмылкой произнес Меньшиков, когда наши ребята начали отмывать краску со страусов. – Вы просто пойдете в следующий бой, и скажите спасибо что не на штурм.

– Вот уж блин спасибо так спасибо. – пробормотал Леха, но я толкнул его в бок.

– Ваша светлость, а как же ранее установленные правила турнира? Каждая команда возвращает своих убитых после сражения. – обратился я к Константину.

– После сражения – ради бога. У вас же всего лишь один раунд был. – гадко улыбаясь проговорил Меньшиков. – Уверен, вы донесете свое возмущение до графа Суворова, но решение принято его прямым заместителем, исполняющим обязанности руководителя попечительского совета. Так что все и без разбирательств понятно.