Понятно, что спустя несколько секунд Таран сумеет поставить новый щит, но обычно именно этих секунд должно было хватить чтобы противник успел разобрать его очередями и гранатами. В общем и целом – не самое приятное, если не заикаться о более серьёзных вещах. Например артиллерии.

В этом мире обычная артиллерия как была, так и осталась богом войны. Причина проста – смена платформы и неэффективность ракет малой мощности. Одно дело, когда ты посылаешь маневрирующую высокоточную ракету в стационарную или медленно движущуюся мишень, и совсем другое – в отстреливающуюся быстро меняющую положение воздушную цель. А ведь все основные бои проходили между флотами.

И все же именно пехота – царица полей. Вернее мотопехота, конечно. С поддержкой бронеходов, танков и резонансных доспехов. Захват и удержание штабов, плацдармов, взлетных площадок и прочего. Это только линкоры могут позволить нести на себе столько дарников, чтобы не садиться вообще, а всем остальным приходится давать своему экипажу отдых. На земле. А тут как раз пехота.

– Сюрпризы и подарки оставляем на базе. Рано их светить. – предупредил я.

– Не нравится мне это. – покачал головой Таран. – А что, если они окажутся не просто грушами для битья?

– Тогда наша тактика тем более оправдана. – ответил я, понимая, что других вариантов для первого боя просто нет.

Хотя, как нет. Есть, конечно, даже множество, которое можно условно поделить на «осаду», «штурм» и «диверсию». Во время осады мы бы просто сидели в окопах под крепостью, пытаясь найти время и место для контратаки. Не самое продуктивное, но учитывая «равные» силы – наиболее вероятная тактика.

Штурм подразумевал почти самоубийственную лобовую атаку, в которой поляжет не меньше половины личного состава, что, учитывая травмы от совсем не игрушечных боеприпасов заставит нас выйти из игры или стать слабее уже во время нашей обороны. Это, кстати, то, на что могут вполне рассчитывать враги.

Диверсия – вообще высоко рискованное мероприятие. С шансом потерять всех, кто на это подпишется.  По законам чести и правилам любого поверженного должны отпустить на нейтральную сторону, после первого же попадания по нему немедля прекратить огонь и все прочее. Но я сильно сомневаюсь, что такое джентельменское соглашение будет исполняться. И своим отдал четкий приказ – добивать противников.

– Страт штурма башни через пять минут! Всем приготовится! – донеслось до нашего ангарчика. – На позиции!

– Ну и погодка. – поежился Таран, которому пришлось снять куртку и остаться в одной водолазке, чтобы забраться в резонансный доспех.

– Удачи. – постучав по броне костяшками сказал я, отходя к своему взводу. Десять человек с очень странным, на первый взгляд, выбором оружия. Почти все – с пустыми руками, но зато в бронежилетах и шлемах, и с рюкзаками за спиной. – Все готовы? Ну и отлично. Пойдем потихонечку.

Десяток кадетов с первого и второго курсов, одетые в черно серую, стандартную войсковую экипировку, ничем не отличались от остальных. На первый взгляд. А рассмотреть что то большее через бинокли со стен замка было невозможно. Стоило роте построится перед окопами как прозвучала сирена и мы тут же прыгнули в укрытие перед нами, а спустя всего мгновение по земле ударил град резиновых пуль, и она окрасилась.

Синий – цвет обычных автоматных боеприпасов. Точность у резины на такой дальности никакая, но противники поступили логично, и уже трое из вспомогательных пехотных подразделений легли вдоль прохода с кляксами на бронежилетах.