– Взвод, вперед! – скомандовал командир, в доспехах, поднимаясь из окопа и прикрывая собой отряд. Перед ним тут же ударило в землю несколько гранат, одна даже попала в щит, но на излете пробить его не смогла. В результате оранжевые пятка остались на сером грязном снегу.

– Переодеваемся. – приказал я, скинув рюкзак и быстрыми, отработанными движениями выудив из него масхалат. На рюкзак – чехол. На себя – халат. Проверить чтобы черных пятен было не видно. Затянуть капюшон так чтобы виднелись только очки защищающие глаза. Все, если меня в таком заметят в лесу – значит сам дурак.

– Если видите противника – замираете. Стрелять только при угрозе обнаружения. – в сотый раз напомнил я распоряжения и гуськом выбрался из окопов, тут же шмыгнув в лес и замерев за толстым стволом мониторил как бойцы проходят за моей спиной, растворяясь в мелком, надоедливом снегу.

Погода, промозглая, холодная, с мелкими, но осадками, играла нам на руку. Лес и обычными то патронами простреливался не больше чем на пятьдесят сто метров, а уж нашими резинострелами – хорошо если на двадцать пять. Любая веточка пулю отклонит, не то, что ствол. Да и видимость – не ахти.

Именно поэтому я шел первым, влив прану в третий глаз. Сейчас возможность видеть ауры противника даже за деревьями – многого стоила. Тем более учитывая снег. И хотел бы я сказать, что она нам совершенно не пригодилась, но аристократы все же полными идиотами не были. Наглыми зажравшимися детками – да, в большинстве своем. Но их готовили как бойцов, хоть и одиночек. Так что и в этой группе нашелся сообразительный или достаточно самостоятельный командир.

Примерно на полдороги мы встретили взвод, прущий в контратаку напролом. Ну как, наверное, они считали, что идут тихо. Но от ломаемых веток стоял такой шум, что даже не включай я виденье аур – заметил бы их за сто метров. Будто им этого было мало – они переговаривались почти не скрываясь.

– Все таки эти первогодки – дебилы. – заметил один из прошедших буквально в метре от меня бойцов противника. – У них даже ни одного страуса нет, а туда же, на игры. И чего ради они их тогда у себя держат, ради того, чтобы остальным не достались?

– Не худший вариант, мы их технику даже проверить не можем. Слышал, что они ее вообще на запчасти разобрали и втихую толкают на сторону. – ответил второй. Интересно, это из за того, что нам пришлось сиденья снять, такие слухи поползли?

– Чернь, чего от них еще ждать? – с явным пренебрежением проговорил первый, и в этот момент отряд наконец прошел мимо моей позиции. Чуть сместившись за ствол, я дождался пока они пройдут дальше, и только проконтролировав что мои люди в безопасности двинулся дальше.

Валить этих придурков можно, но наша главная цель куда важнее, а тут кто то орать может начать, еще спалят… нет, будем придерживаться плана, тем более оно того стоит. Почти час нам понадобился, чтобы, пропустив мимо еще одну, куда более шумную и многочисленную группу, выйти к задней стене замка.

– Лебедку. – скомандовал я, и подбежавший Краснов тут же скинул рюкзак. Таскать в руках конструкцию из гарпуна, двигателя и пятидесяти метров толстой лебедки – не самое умное занятие, так что вся бандура хранилась у изобретателя сего чуда в рюкзаке. Но оно того стоило.

С легким шипением гарпун взмыл в небеса и спустя несколько секунд грохнулся о крышу сторожевой башни. Шум был вполне серьезный, но без него не закрепить такую толстую конструкцию. Схватившись за лебедку карабином, я кивнул, и взвизгнувший двигатель, оставшийся на земле, начал крутить трос.

Получилось что то вроде одноместного фуникулера, только опасного и достаточно быстрого. На сторожевой башне я оказался спустя всего пару секунд, и отцепившись от лебедки тут же залег у бойницы.