– Хашшш! – вырвалось из глотки твари, брызжа на меня слюной.

– Отправляйся в ад! – выкрикнул я, вбив ствол гранатомета в раскрытые челюсти монстра и нажав спуск. Глухо бумкнуло, и вывернувшись из пиджака я отскочил в сторону, оставив одежду в лапах твари. Вот только граната, зажатая в зубах монстра, не собиралась взрываться.

Повернув голову вбок, почти на сто градусов, монстр сжал челюсти, и я увидел, как несколько радужных полей скрещиваются, разрубая гранату на части. Миг, и на запорошённый снегом асфальт посыпались куски перекушенного боеприпаса, ставшие бесполезным мусором.

– Вот же… жопа. – вздохнул я, пытаясь понять, что делать дальше, а пальцы уже вставляли последнюю гранату в ствол. Спокойно. Фиг с ним – с камнем. Оно могло разрубить меня на куски когтями, но предпочло схватить за одежду, значит я нужен живым, ну или желателен. Я на это очень надеюсь. Но исходить из этого нельзя. Бежать!

Тварь снова прыгнула вперед, оставляя на асфальте глубокие выбоины от когтей. Но я уже перепрыгнул через металлические ограждения и кубарем скатился по откосу. Снега оказалось по пояс, так что пришлось еще увеличить оборот праны в чакре земли и рывками уходить за ближайшую елку, после чего я оглянулся.

Прыгнувшая за мной тварь погрузилась в сугроб целиком. Тонкие лапы с когтями лезвиями, совершенно не держались на снегу, и я было понадеялся, что теперь она от меня отстанет, но продолжил отступать. На богов надейся, а к берегу греби. Сугроб, в который провалилась тварь, будто вскипел, снег начал бурлить, ходить волнами, а потом его расшвыряло в стороны, словно локомотивом.

Я лишь успел заметить тысячи радужных полей, разошедшихся в стороны. Такое количество монстр явно поддерживал с трудом, но стрелять я не решился. Что если тварь просто остановит гранату еще одним полем? Не знаю, какое количество она может поддерживать, но судя по прошлой – почти бесконечное.

Чертыхаясь, я пошел глубже в чащу, ныряя под раскидистыми еловыми ветвями, а позади раздавалось приближающееся с каждой секундой яростное шипение. Разбрасываемый в стороны снег клочьями падал вниз, норовя попасть в глаза, но не только тварь сумела приспособиться. Я успел заметить, что при соприкосновении с деревьями она не убирает поля, но притормаживается.

Значит их контроль все же не идеальный. Скорее интуитивный, чем осознанный, иначе тварь бы не стала прорубать себе просеку, а ограничился небольшой тропкой, ровно под свои лапы. Или вообще – стал бы утрамбовывать снег, и бежал по нему. А так, я прибавил скорости, углубляясь в чащу, и шипение за спиной даже стало тише. Ровно до того момента пока не сменилось обиженным ревом.

Оглянувшись, я увидел мелькнувший в темноте силуэт. Деревья затрещали, а в следующую секунду тварь приземлилась метрах в пяти передо мной, и тут же, не разворачиваясь, бросилась ко мне, разбрасывая снег в стороны. Я едва успел рухнуть за голый ствол березки, когда монстр снес его одним взмахом лезвия.

– Пошел прочь! – не сдержавшись крикнул я, когда тварь очередным прыжком набросилась на меня. Я не успевал даже среагировать, лишь махнул рукой, в отчаянном желании избавиться от чудища. И это почему то сработало. Монстра, еще секунду назад летевшего прямо на меня, отбросило в сторону.

Ствол сосны, о который чудище ударилось, с треском накренился, а сама тварь свалилась в сугроб, чтобы через секунду он взорвался брызгами снега, разлетевшимися во все стороны. Противник замер, перебирая лапами и крутя своей башкой цветочком с черепом в центре, из стороны в сторону, словно не понимая, что сейчас произошло. И если честно я с ней был совершенно согласен.

Каким то чудом мне удалось отбросить тварь. Или не мне? Но кому тут еще быть, ночью, в лесу? Не важно, все это совершенно не важно. Надо просто убираться по дальше от монстра. Чем дольше он стоит на одном месте – тем лучше.