– Все верно. Но похоже я вас подвел и из одного плена вы попали в другой, хоть и добровольный. Скажи, ты помнишь, как подписывал какие то бумаги, позволяющие ордену Асклепия забрать у тебя резонатор и удерживать в палате насильно? – спросил я.

– Что? Нет, я такого не подписывал! – тут же возмутился парень. – Они врут, не было такого!

– Вы вводите пациента в заблуждение… – попыталась встрять в разговор администратор, но ее ко мне не подпустила Ангелина.

– Я не подписывал никаких бумаг. – устало проговорил парень, а затем снотворное взяло свое и он снова отключился, продолжая что то бормотать.

– Пациент под седативными препаратами и просто не понимает, о чем говорит. – вмешалась представительница ордена. – Любой суд скажет, что показания такого человека недействительны.

– Если и будет суд, то либо судить будут представителя высшей аристократии, за убийство нескольких простолюдинов, покушавшихся на его жизнь, либо кучку орденцев, которые нарушили соглашение с Российской империей и взяли на себя слишком многое. – сказал я, подходя к следующей кровати. – А для того, чтобы понять, кто прав, достаточно опросить нескольких из ваших невольных пациентов.

– В этой комнате запрещено применять резонанс! – чуть не визжа закричала администратор, когда я снял интоксикацию с женщины лет тридцати пяти. Все еще привлекательная, пусть и заученная пытками и беспрерывной работой, она открыла глаза и тут же попробовала вскочить, но тело пока не слушалось.

–Убийцы! – захрипела женщина, потянувшись скрюченными пальцами, в сторону администратора в белом халате, после чего девушка резво отпрыгнула за спины охранников, а затем, не дожидаясь пока пациентка скажет что то еще вылетела в коридор. Мужчины с автоматами попятились в том же направлении.

– Передайте вашему главному, чтобы он спустился с небес в эту палату. И прихватил все резонансные камни принадлежащие дарникам. Иначе разбираться будем не мы, а весь флот империи, что базируется в Тифлисе. – при этих словах мужчины еще больше побледнели и пулей вылетели в коридор вслед за девушкой. Из медиков остались только подставные больные, которые лежали, притворяясь бревнами.

– Что случилось? – спросил я у женщины, несколькими импульсами успокаивая ее и ускоряя метаболизм. – Они забрали камень?

– Не только. С нами была девочка. Фина из Минска, её утащили прямо с приемного покоя! – выпалила женщина. – Вы должны спасти её!

– Если она еще жива, сделаем все возможное. – сказал я, взглянув на лже пациентов, которые жмурились и отворачивались. – Документов на разрешение держать себя в спящем состоянии и забирать камень не подписывали?

– Нет конечно! Но меня не стали слушать, скрутили по рукам и ногам, словно насильники… – проговорила женщина, и в этот момент в палату вошел штурмовой доспех в полной комплектации. Даже щит и крупнокалиберная пушка в наличии. А уже за ним, с чувством собственного достоинства вошел улыбающийся старичок в круглых очках, блестящей лысиной и белой окладистой бородой. – Этот! Он забрал Фину!

– Гражданочка, прошу вас, успокойтесь. Понятия не имею ни о какой Фине. – пожал плечами старичок. – Что же до вас, молодой человек. Вы ведете себя неподобающе своему статусу. Ворвались в мое учреждение, запугали сотрудников…

– Я не ослышался? Ваше учреждение? Не ордена? – усмехнувшись уточнил я.

– Ордена, конечно ордена. – едва заметно поморщившись ответил старичок.

– В таком случае, как представитель князя Багратиона, наследника княжества Грузинского, я требую немедленно освободить всех доставленных вчера и положенных помимо их воли дарников. – сказал я, поднявшись с кушетки и подойдя вплотную к старику.