– Как? – спросила девушка, но я уже не слушал.

Рывком перебросив себя через забор я за два конструкта добрался до здания, а потом закинул себя на крышу, благо было не слишком высоко. Чего я не ожидал и не видел, находясь внизу – установленные на здании зенитки. И как на зло – ни одно из оружий не пустовало. Люди суетились, подтаскивая снаряды и обкладывая позиции мешками. Явно не слишком надеялись на дипломатический статус.

– Ты чего тут делаешь, парень? – окрикнул меня мужчина, невовремя поднявший голову и с удивлением уставившийся на мой белый халат.

– Тревога! Воздушная тревога! – что есть мочи заорал я, тыча пальцем в небо, и одновременно создавая Ядро.

Конструкт снес орудие вместе со всем персоналом, и остальные, морально готовые к нападению, тут же заняли свои места, уставившись в небо. Пустое, само собой. К счастью, я уже знал, что делать. Тройной конструкт, с размытием, создал полупрозрачный образ, по которому тут же начали палить из всех зениток.

– Огонь огонь огонь! – орал командир батареи. – Внимание всем постам. Мы попали под артиллерийский обстрел! Имперцы начали атаку!

Для придания всему происходящему убедительности я отступил за спины обороняющихся, посылая одно за другим ядра на крышу здания. Напитанные до предела удержания конструкты оставляли в бетонной крыше глубокие выбоины, буквально воронки от снарядов, и поднимали вполне видимую пыль.

Где то внизу взвыла сирена, заставляя заткнуть уши, и я чуть не пропустил едва заметный на фоне общей какофонии гул двигателей. Заставив щиты сдвинуться, так чтобы занять зенитки, я подбежал к краю здания. Во внутреннем дворике стоял небольшой шлюп, который я узнал по ящерице на борту.

– Ну нет. В этот раз вы от меня никуда не улетите. – усмехнувшись сказал я, и заметив выбегающего из больницы мужчину, спрыгнул на крышу бота. Наверху еще стреляли, хотя в небе уже снова было чисто, но меня они волновать совершенно перестали. Авраам, а не узнать этого старика было почти невозможно, что то кричал бегущей за ним женщине, держащей на руках младенца.

Дождавшись пока, они погрузятся я прыгнул вниз, успев втиснуться в закрывающийся люк, и оказался нос к носу с ошалелым охранником. Единственное что успел сделать мужчина – раскрыть рот, чтобы задать вопрос. Ладонь Шивы отбросила его внутрь, не оставив ни шанса, а я влетел следом.

– Что? – пристегнувшийся уже Меньшиков рванул ремни, но я не собирался проявлять милосердие к детоубийцам. Ядро пробило многослойный щит князя и вошло в его грудь, кроша камень резонанса. Державшая на руках младенца женщина вскрикнула, выхватив нож, и это решило ее судьбу. Рука с оружием отлетела в сторону, а я выхватил ребенка у орущей и хватающейся за окровавленную культю сестры милосердия.

– Извини, но убивать детей я не позволю. – сказал я, двумя нажатиями перекрывая ей кровоток к руке, а затем отправляя женщину в глубокий сон. Свидетели мне еще пригодятся. Как и подсудимые.

Дальше было дело техники. Снаружи стучали, даже пытались стрелять в двигатели, но я уселся в освобождённое кресло пилота и привычным движением потянул штурвал на себя, заставляя шлюп сорваться с места и одновременно прижимая всех нападающих к земле потоками воздуха.

Батареи на крыше пришлось заткнуть прессом, благо проводящий реактор многократно усиливал площадь конструктов. И в следующую минуту я сел между охраной клиники крепости и Ингой, засевшей за забором и повалившей несколько елей, преграждая путь. Делать все это с ребенком на руках было не слишком удобно, а потому я с облегчением сунул дитя Инге, которая все поняла без слов.

– Возвращаемся к резиденции губернатора. – сказал я, когда девушка разместилась в пассажирском кресле. – Будем надеяться, что герб Демидовых на борту этого корыта в городе все знают.