– Разряжаем морально нравственное напряжение после тяжелого трудового дня, ваше благородие. – ровно ответил я, глядя прямо в глаза безопаснику. Тот, легко выдержав игру в гляделки, лишь усмехнулся.

– Правильно ли я понимаю, что денежные отношения не имеют к этому спору никакого отношения? Ставок на игру не было, как выигравших или проигравших? – снова строго спросил Сергей, и я выругался про себя. Вот же… если сейчас это признать, да еще при всех, добиться потом возврата долга будет нереально. А сумма на сколько я понимаю не просто большая – катастрофическая для училища.

– Молчите, кадеты? У вас у обоих это второй залет, хотите отчисления? – с усмешкой поинтересовался безопасник.

– Мы на деньги не играли. – попробовал уйти я от вопроса, но этот ответ Сергея явно не удовлетворил. Я чуть не зарычал от обиды, но вылетать по такому пустяковому поводу из училища не собирался. Слишком много поставлено на эту «карту». – Новых долгов во время игры ни у кого не возникло.

– Да, не возникло. – радостно проговорил Зяма. Тут же хватая протянутую ему ладонь и быстро пожимая. Безопасник благосклонно кивнул, и удовлетворенный зашагал дальше. И если ненависть материальна, то сейчас он должен был просто на куски разъехаться под взглядами моих товарищей.

– Старых долгов это не отменяет. – вдруг заметил здоровяк, все еще вертевший колоду в пальцах. – Сколько ты должен Суровому, Зяма?

– Три тысячи. – прошептал осунувшийся букмекер.

– Сколько? – карты в сжавшейся от удивления ладони здоровяка затрещали, а потом разлетелись в стороны. В толпе раздалось несколько удивленных женских вздохов.

– Три тысячи. – уже громче, зло ответил противник.

– Он один к ста принимал. – довольно сказал Таран, показав расписку.

– Да а. Если бы Корнедергавич тебя не пожалел – должен был бы шесть. – в задумчивости проговорил здоровяк. – Ты до выпуска отрабатывать будешь. Это если Сергей тебя не закроет за деятельность.

– Отдам, все до копейки. – мрачно пообещал Зяма, передвинув из под мышки небольшую сумку на молнии. – Вот часы и кольца. Денег сейчас могу только двести семьдесят три рубля отдать, больше нет.

– Повезло, на троих ровно делится. – довольно произнес Таран, забирая у него свою деньги, и отсчитав мою долю в девяноста один рубль передал мне.

– Я готов дать тебе в долг, чтобы ты быстрее обернулся. – посмотрев на муки Зямы сказал я.

– А тебе это зачем? – подозрительно посмотрел на меня Зяма.

– Ну как. Быстрее долг вернешь. А чтобы не заскучал тебе Леха помогать будет. – подозвав жестом зама сказал я. – Ты же третьекурсник, значит в этом году по любому выпускаешься. Вот тебе и смена подойдет.

– Процент за крышу все равно нам отдавать будет. – сказал здоровяк, сжав такие кулачищи что Недосуду, о них даже мечтать не стоило.

– Предлагаю оставить этот вопрос на потом. – сказал я, поднимаясь. – пусть до конца учебного года будете вы. А потом решим это в честном противостоянии.

– Легко. – согласился здоровяк, улыбаясь в тридцать два зуба. – Ничего не поменяется, группа А все равно самая сильная. А тебя к нам переведут не позже января. Самородки всем нужны.

– Это верно. – сказал я, поднимаясь, правда далеко мне уйти снова не дали – стоило чуть отойти от общей толпы как меня поймала за руку Ангелина.

– Слушай, давай не сегодня. Устал. – произнеся я, аккуратно убирая ее ладонь со своего локтя.

– Что? Да как ты смеешь? – возмутилась девушка.

– Как? Да все так же, как и в прошлый раз.