– Отлично! – с облегчением проговорил Ёжиков, откинувшись на спинку стула и подергав себя за ус. – Кадет, будьте добры, поберегите мое время и доставьте все бумаги в учебную часть. Могу я на вас рассчитывать?

– Конечно, господин преподаватель. Все отнесем в лучшем виде. – отчеканил я, передав одногруппникам по трети пачки с «контрольными», а сам забрав ведомости. – Ни одна не пропадет.

– Главное, чтобы лишние не появились. – хмыкнула стоящая рядом Мальвина.

– Прошу прощения? – поднял бровь Дали. – Вы что то хотите сказать, барышня?

– Нет нет. Все в полном порядке, я тоже помогу и прослежу. – запричитала староста группы Ж, почувствовав, что в ее бок упирается что то острое и холодное. О том что это всего лишь ручка, знать ей было совсем не обязательно. Решив этот внезапный вопрос, мы вывалились из актового зала, проводив глазами учителя, и двинулись в деканат. Мальвина и в самом деле проследила за нами до самого конца, пока документы не были отданы секретарю и та за них не расписалась.

– Проконало? – ошалело спросил Леха. – Старшой. Мы реально это сделали?

– Ты ори громче, тогда точно спалимся. – зло буркнул я, но не смог долго сдержать улыбки. Черт возьми, действительно получилось! Мы сдали все предварительные зачеты и экзамены, у нас есть ведомости с допуском ко всем экзаменам. У всех нас! Группы ТУФ впервые вступают в экзаменационную гонку!

А еще я вечером встречаюсь с Ангелиной…

И даже маячившая угроза смерти лишь немного портила настроение.

Глава 26

– Иванов! – услышал я знакомый крик, и невольно вжал голову в плечи. Не успел я выйти из учебного корпуса, сдав все ведомости, как меня нагнал преподавательский гнев. И приподнятое настроение мгновенно испортилось. Пришлось даже несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, возвращаясь в норму.

– Ваше благородие, вы что то хотели? – сухо спросил я, повернувшись к нависающему надо мной Гаубицеву. От него снова несло спиртным, но в этот раз не так сильно, как вчера, хотя еще не вечер, никто не помешает ему нажраться в говно. До синих чертиков или розовых мышей.

– Следуй за мной. – приказал Михаил Иванович, и быстрым шагом направился по коридору. Мне оставалось только пожать плечами и махнуть Лехе, чтобы тот продолжил заниматься нашими запланированными делами. Правда ушли мы не то, чтобы далеко, до первого свободного кабинета. Учитель схватил меня за рукав и буквально запихнул внутрь, захлопнув дверь следом.

– И к чему такая истерика, ваше благородие? – поправляя пиджак спросил я.

– Истерика? – зло спросил Гаубицев, тяжело дыша. – Что ты со мной сделал?

– Избавил от боли. – пожал я плечами. – Эффект безусловно временный, но уж как смог. Вы недовольны?

– Доволен ли я? – оскалился Гаубицев, изобразим нечто среднее между улыбкой и разинутой волчьей пастью. – Думаешь я не сообразил, что это все твои проделки?

– Понятия не имею, о чем вы. – ровно ответил я.

– Не строй из себя невинность, щенок! – грохнул кулаком по столу Гаубицев. – А я то думал, что с ума схожу. Будто мне кажется все. Ты! Ты меня до такого состояния довел! Щупал меня, пока я в бреду валялся. А потом мне водка мила быть перестала. Ни вкуса – ни запаха. Словно воду хлестал!

– Кажется вы переборщили и ухлестались. – стараясь сдерживаться проговорил я. – У вас уже белая горячка началась.

– И я так в начале подумал. – усмехаясь проговорил преподаватель. – А сегодня очнулся – рука не болит.