Пришлось присесть между стеллажами, в темном углу, и выждать пока зрение и слух приспособились. Запахи вообще пришлось отключить напрочь, иначе можно с ума сойти. Благодаря контролю энергии это удалось сделать за несколько секунд, как и добавить к обычному зрению – виденье аур.

– Манька, воды принеси! – гаркнула прямо над ухом дородная тетка в испачканном переднике. Мимо нее тут же прошла девушка, а другая пронесла целую стопку тарелок. Я использовал миг, пока все три женщины смотрели в разные стороны и юркнув под рукой дородной оказался на продовольственном складе.

Огромная куча коробок, стоящих вдоль стен холщовых мешков и груд банок с консервами. Как все это помещалось в крохотной коморке – не знаю, но я без труда нашел то, за чем пришел – в одном ряду с яблочным уксусом и лимонной кислотой стояло несколько бутылок с водкой и даже не большая канистра спирта.

Недолго думая, я забрался рукой вглубь этой «батареи» и выбрал самую дальнюю, но при этом довольно приличную «русскую». А когда уже собирался уходить раздался тихий свист. Мгновенно оценив ситуацию, я вжался в стенку, прикрывшись полупустым мешком с пшеном. Вовремя.

Дородная повариха, едва протискиваясь меж полками, прошла до конца кладовой и открыв холодильник сунула что то в заранее подготовленный кулек. Она прекрасно знала свое хозяйство, а потому даже не оглядывалась по сторонам, когда снова прошла мимо. И черт меня дернул не прыгнуть за ней, а вернуться и заглянуть в холодильник.

Грязно выругавшись про себя, я дождался очередного визита женщины и прошмыгнул у нее за спиной. Секунда грохота, мелькание ауры рядом, и вот я уже снова на улице. Полминуты перенастройки позволили вернуться в норму, а когда я махнул рукой остававшемуся в столовой Шебутнову ко мне присоединился оставшийся взвод.

– Нужно будет предупредить всех наших. – сказал я, оглядываясь по сторонам. – И поставить двух соглядатаев, рядом со столовой.

– Всех наших, это кого? – удивленно спросил Леха.

– Всех первокурсников из нашего барака. Одним идти нельзя, попадемся – отчислят. – объяснил я, ничего не объясняя. – Нам понадобятся маски, на все лицо.

– Понял, сделаю. – кивнул Шебутнов, хотя по нему было видно, что ничерта он не понял, но этого сейчас и не требовалось.

Через полтора часа, когда солнце село, поставленный им соглядатай, один из тощих узкоглазых крепышей с дальнего востока, постучал в окно. Два раза сигнал повторять было не нужно, и вся наша компания высыпала на улицу. А за нами – почти весь первый курс барака ТУФ,

– Эй, мелкота, какого черта вы задумали? – вышел нам на встречу куривший в кустах Таран. – Куда поперлись на ночь глядя? Отбой…

Часть группы у меня за плечами замедлилась, но больше половины даже не стало слушать старшего. Позвали – значит надо идти. Зачем? Надо. Через три минуты маленькая группка, в почти сотню человек, сидела в кустах напротив служебного выходи из столовой. Фонари тут не работали – я еще днем выбил лампочку, так что нам было прекрасно видно, как неспеша, гружёные тяжелыми сумками, на воздух выходят кухарки.

– Ждем, надо чтобы они отошли от дверей. – приказал я, натягивая разрезанный носок на голову. – Пора. Леха, отрезаешь от здания.

– Понял. – кивнул Шебутнов, и похлопав несколько человек увел их за собой. И только когда кухарки подошли к нам почти вплотную, я вышел из кустов.

– Ой напугал. – подпрыгнула, взвизгнув, дородная тетка, но мешков из рук не выпустила. – Пошел вон отсюда, черныш.

– Черныш? – добавив в голос хрипотцы усмехнулся я.