– Не помню, чтобы я говорил потворствовать кражам! – не сдержавшись рявкнул Константин. А когда безопасник, усмехнувшись, открыл и закрыл рот, чуть не заорал снова. Ну да… этот то знал о работе в училище куда больше остальных и давить на старого сотрудника просто так не выйдет. Взаимного компромата у него хватит на всех.

– Разберитесь с этим бардаком. Но тихо. – проведя ладонью над столешницей приказал князь. – И так проблем хватает.

Столовая пятого корпуса. Тем же вечером.

– Ну, что сказал Леонидыч? – обступили Варвару взъерошенные товарки. Чертовы волчата только ушли, а их заставили сидеть вместе с собой и за ужином. Мало того – теперь рядом постоянно находился один из дружинников, под взглядом которого даже плошку риса не вынесешь.

– Дуня не вернется. – мрачно ответила заместительница, первой начавшая совать в старшую повариху отравленные кексы. Она всегда ненавидела жируху, за то, что ей досталось теплое место, за то, что приходилось унижаться для получения работы, за то, что они с мужем постоянно перебивались «объедками». Но теперь… – Нам придется перетерпеть, если не хотим как она – в больничку отъехать.

– Ты что такое говоришь? Надо найти управу на этих щенков! – тихим шепотом возмутилась одна из старых поварих. – Они же нам житья не дадут.

– Ну хочешь – увольняйся, держать тебя никто не станет. – махнула рукой Варя. – Теперь я тут главная, а значит мне и решать кто будет работать. А если думаешь, что у меня на теплое местечко не найдется кого пригреть.

Никто так не думал. Да, воровать не получится, да и сэкономить лишний раз не выйдет – ведь есть придется с иждивенцами. Этими никому не нужными сиротами. А у них у самих дети, которых нужно хорошо кормить… Но уж лучше так, чем потерять работу. Место то и в самом деле теплое.

Глава 14

Почти неделю пришлось сидеть тихо, не отвлекаясь от учебы и тренировок. Но мне это шло только на пользу. Я показал Марине с помощью глаза условия жизни в общежитии, провел «профилактические» беседы с учениками старших курсов и своими одногруппниками. Даже кухарок разговорил, на их «историю».

Заодно выяснил что разговор один на одни, по душам, и история с разделением сообщников по комнатам – действительно не врут. Пока поварихи держались вместе, только кивали и мотали головами. Но стоило их увести в разные комнаты, выждать пятнадцать минут а затем зайти к каждой, говоря что вторая мне уже все рассказала и теперь нужно только уточнить детали – их прорывало словесным поносом.

Все это удалось провернуть под носом у дежурных, количество который, кажется, стало не меньше, чем учащихся. Похоже надергали из военных с первого по третий курс, только чтобы за нами следить. Но больше всего меня поражало то, что чем тише и спокойней мы себя вели, тем больше бесился куратор. Похоже Меньшиков накрутил ему хвост за прошлые косяки и сейчас Ульянов цеплялся к каждой не застегнутой пуговице.

Вот только при всех его усилиях повода для губы мы не давали. Не в смысле что ничего такого не делали, а в смысле что исполняли главное правило академии, выведенное еще на уроке Гаубицева – не попадаться. Конечно, такой девиз больше подошел бы преступникам, но в отличие от последних я своей честью не поступался. В общем все шло своим чередом, пока однажды на тренировке не завязалась драка.

– В чем дело? – спросил я, подходя ближе. Двое первокурсников, один из Т, второй из Ф. Оба довольно крепкие ребята, уже разбили друг другу лица, но даже в кровавых соплях продолжали драться, с ненавистью глядя друг на друга.