– Кто готов – челночный бег с препятствиями, добираемся до бота и обратно. На выносливость. – скомандовал я, примерно выбрав для себя дорогу. – Остальные – отдых пять минут. Пошли!

Я не зря накачивал последние дни праной именно ноги и легкие. Вся пища ушла в рост мышц, а тело все еще оставалось достаточно легким, чтобы перепрыгивать метровые окопы без труда. А вот с «колючей проволокой», натянутой над землей, пришлось повозиться, рухнув на землю и проползая под ними.

Надо сказать, что полигон все же был далек от настоящей передовой – даже проволока очень условная, без шипов и лезвий – просто накрученные витки железа. Окопы хоть и с блиндажами – но без следов снарядов, да и сделаны на совесть – с укреплением стен досками, чего в реальности ждать было нельзя. И все же нам очень повезло что нет дождя…

Надо сказать, что в этот раз вместе с первым курсом, почти полным составом на полигон вышли старшаки со второго. И я сразу перестал быть самым быстрым, сильным и ловким. Да и выносливость подкачала. Но все познается в сравнении – никто с первого курса три полных круга сделать не смог. И когда я остановился у сгоревшего бота и сел прямо на землю – никто и не подумал засмеяться или поддеть.

– Кто кто в теремочке живет? – спросил я, убедившись, что рядом никого нет.

– Ты меня почуял, что ли? Здравствуй, твое сиятельство. – глухо ответил Василий, сев с противоположной стороны обгоревшей стены. – Пора мыться?

– Не в этом дело. – усмехнулся я. – Вы четырех умерших вчера перехватили?

– Пятерых. – поправил меня денщик. – Дождались пока их в мешках отвезут к болотам, и выловили. Не волнуйся, Сашка, все попали на карандаш. И те, кто грузил, и те, кто вывозил. Всех срисовали.

– Это хорошо. Прям хорошо. – улыбнулся я, скорее своим мыслям, чем словам Василия. – У нас проблема образовалась, даже две. Одну я вроде устранил, а вот со второй мне нужна помощь техникой. Если быть точным – достаточно компактный фотоаппарат, чтобы можно было заснять и…

– Об этом как раз его сиятельство Роман Мирославович попросить хотел. – произнес денщик, кладя рядом со мной амулет или кулон. Повертев его в руке, я, под определенным углом, разглядел под черной матовой поверхностью шевельнувшийся треугольный зрачок. – Носи на шее, так чтобы обзор был, но и не выпячивай.

– Сколько будет действовать? Какая дальность обзора? В темноте работает? Видит лучше, чем человеческий глаз или так же? Звуки передает? – засыпал я вопросами денщика, но он, вместо ответа передал крошечный полупрозрачный цилиндр с шляпкой. Будто толстый стеклянный гвоздь обрубили у самого основания.

– Вставь в ухо, толстой стороной наружу. – прокомментировал Василий и я послушно взял наушник, оказавшимся теплым на ощупь.

– Добрый день, кадет. – раздался приятный женский голос у меня в ухе. – Я ваш связной, поручик Мария Бакинова, с данного момента я отвечаю за вашу связь с генералом Суворовым и майором Строгоновым. В любое время дня и ночи.

– Очень приятно. – пробормотал я, пытаясь понять как к этому относиться. Нянька мне точно была не нужна, как и лишний свидетель.

– Можете говорить шепотом, или вообще не говорить. Гарнитура считывает движение гортани и интерпретирует их необходимым образом. Эффективность прибора почти сто процентов. Если я что то не пойму, то переспрошу. Как поняли? – вежливо, но с плохо скрываемыми властными нотками произнесла женщина.

– Понял вас прекрасно. – сказал я, почти не выдыхая.