– Вы считаете, что я должен отказаться от наследства? – со смехом проговорил он. – Вы плохо знаете жизнь, леди Филиппа! Ваш отец предпочел служить королю Ричарду Третьему, ныне покойному. Прими он другое решение, все было бы иначе.

Филиппа побледнела как полотно. Увидев, что она не собирается отвечать на его выпад, сэр Рис поклонился и пришпорил своего жеребца.

Графиня не слышала, что сказал сэр Рис, но чуткое сердце матери подсказало ей, что ее дочь пришла в неописуемый гнев. Леди Роксетер повернулась в седле и пристально посмотрела на Филиппу, взглядом напоминая ей, что они должны вести себя очень осмотрительно.

Остальную часть дня они ехали молча и только поздно вечером добрались до трактира в пригороде Кармартена. Жене хозяина трактира сэр Рис сообщил, что сопровождает свою двоюродную сестру, ее дочь и брата в Ладлоу, чтобы навестить больного родственника. Он договорился, чтобы дамам предоставили отдельную комнату. О себе сэр Рис сказал, что ему достаточно места в общей комнате, а когда Питер сообщил, что будет спать с лошадьми в конюшне, сэр Рис отправил туда и своего сквайра Дэвида.

После вкусного ужина леди ушли в свою комнату и помогли друг другу раздеться.

– Филиппа, ты что, поссорилась с сэром Рисом? Я же просила тебя быть предельно осторожной! Ты забыла, что опасность подстерегает нас на каждом шагу? Я сразу заметила, что между вами что-то произошло. Прошу тебя, не ссорься с этим человеком! – с тревогой сказала графиня.

– Я просто сказала ему, что он разбогател за наш счет, – раздраженно проговорила Филиппа.

– Когда после смерти короля Ричарда конфисковали земли твоего отца, нынешний король, Генрих, был волен отдать их любому из своих сторонников! Не сэру Рису, так кому-нибудь другому! – возразила Крессида.

– Да, но отец сэра Риса предал законного короля Ричарда и переметнулся на сторону теперешнего короля Генриха! – сказала Филиппа с презрением.

– Во время битвы при Редмуре сэр Рис был еще ребенком, и мы не можем осуждать его за действия его отца. Во всяком случае, эта битва была очень давно, а нам с отцом надо подумать о твоем будущем, а не о том, чего уже не вернешь.

Вскоре графиня заснула в своей постели, а Филиппа решила, что впредь будет меньше говорить и больше слушать. Несмотря на усталость, она не могла заснуть. Ее одолевали те же сомнения и страхи, что и в Пембруке: она боялась, что сэр Рис все же выдаст их. Она должна уговорить мать избавиться от настойчивой опеки этого джентльмена.

Убедившись, что мать крепко спит, Филиппа осторожно встала с постели и бесшумно проскользнула к двери. Отодвинув задвижку, девушка открыла дверь и вышла на лестничную площадку. Она оказалась в кромешной темноте: взять со стола подсвечник с зажженной свечой она побоялась. Постояв минуту-другую, Филиппа подождала, пока глаза привыкнут к темноте, и только сделала несколько шагов, как споткнулась обо что-то мягкое.

– Питер, – шепотом позвала она. Но прежде, чем она успела разглядеть спящего человека, тот быстро вскочил на ноги, одной рукой крепко прижал ее к себе, а другой зажал ей рот.

– Господи, это никак вы? Неужели та ночная встреча с грабителем в Милфорд-Хейвене вас ничему не научила? – раздался в темноте чей-то хриплый шепот.

Она попыталась вырваться из неожиданного плена, но силы были слишком неравны. Филиппа вдруг поняла, что попала в руки того самого человека, от которого решила во что бы то ни стало избавиться.

– Обещайте, что не закричите, если я не стану зажимать вам рот, а то от вашего крика проснутся все постояльцы трактира! Если не закричите, то кивните головой, – предложил ей этот ненавистный и вездесущий сэр Рис.