|
Я знаю, что, по доброму обычаю и по существующему порядку, в ответ на ваш вопрос мне подобало бы гордо вскинуть голову и, подбоченившись, спросить: «А вы, сударь, кем вы изволите быть?» Но у вас длинная шпага, а у меня только мой ланцет, у вас вид знатного дворянина, а я, промокший до костей, по пояс в грязи, я должен вам казаться каким-то проходимцем. Поэтому отвечу вам просто и чистосердечно: меня зовут Реми ле Одуэн. - Прекрасно, сударь, тысячу раз благодарю. Что до меня, то я граф Луи де Клермон, сеньор де Бюсси. - Бюсси д'Амбуаз! Герой Бюсси! - восторженно воскликнул юный медик. - Так вот оно что! Сударь, вы тот самый знаменитый Бюсси, тот полковник, который, который?.. О! - Тот самый, сударь. А теперь, когда мы выяснили, кто мы такие, сделайте милость, удовлетворите мое любопытство, несмотря на то что вы весь вымокли и измазались в грязи. - Ив самом деле, - сказал молодой человек, сокрушенно разглядывая свои короткие штаны, сплошь забрызганные грязью, - и в самом деле, мне, как Эпаминонду Фиванскому, очевидно, придется провести три дня дома, ведь в моем гардеробе всего лишь одни штаны и только один камзол. Но, простите, как мне показалось, вы соблаговолили задать мне какой-то вопрос? - Да, сударь, я хотел бы у вас спросить, как вы попали в тот дом. - Весьма простым и в то же время очень сложным путем. Судите сами. - Посмотрим. - Господин граф, извините меня, я был так потрясен, что обращался к вам, не называя вашего титула. - Какие пустяки, продолжайте. - Господин граф, вот моя история: я живу на улице Ботрейи в пятистах двух шагах отсюда. Я бедный ученик хирурга, но, могу вас заверить, рука у меня довольно умелая. - Я и сам имел случай в этом убедиться, - сказал Бюсси. - Учился-то я усердно, - продолжал молодой человек, - да вот пациентов не приобрел. Меня зовут, как я уже говорил: Реми ле Одуэн; Реми - потому, что такое имя дали мне при крещении, и Одуэн - потому, что я родился в Нантей-ле-Одуэн. Семь или восемь дней тому назад за Арсеналом какого-то бедолагу как следует полоснули ножом, я зашил ему кожу на животе и очень удачно втиснул туда кишки, которые вывалились было наружу. Эта операция принесла мне некоторую известность в округе, и, видимо, благодаря ей мне посчастливилось: вчера ночью меня разбудил чей-то приятный голосок. - Голос женщины! - воскликнул Бюсси. - Да, но не спешите с выводами, граф, какой бы деревенщиной я ни был, все же я понял, что это голос служанки. Я их знаю, ведь мне гораздо чаще приходилось иметь дело со служанками, чем с госпожами. - И что же вы сделали? - Я поднялся и открыл дверь, но едва я высунул голову, как две маленькие, не слишком нежные, но и не чересчур загрубелые ручки наложили мне па глаза повязку. - И вам при этом не сказали ни слова? - Нет, как же, мне было сказано: «Идите со мной, не пытайтесь разглядеть, куда я вас веду, молчите, вот ваше вознаграждение». - И этим вознаграждением?.. - Оказался кошелек с пистолями, который вложили мне в руку. - Ага! И что вы ответили? - Что я готов следовать за моей очаровательной проводницей. Я не знал, очаровательна она или пет, но подумал, что маслом каши не испортишь. - И вы последовали за ней без возражений, не требуя никаких гарантий? - Мне часто приходилось читать в книгах о подобных историях, и я заметил, что для врача они всегда кончаются чем-нибудь приятным. |
