— Надобно убрать отсюда все это! — горячился мужлан по имени Маклу. — Нечего здесь у меня разводить богомольство, вот возьму и снесу тут все…

— Вместе с моими покойными мужем и дочерью? — возмутилась графиня, не скрывая волнения. — Как у вас рука поднимется на такое? Ведь вы неплохой человек…

— Какой уж есть, а нынче желаю хозяйничать в своих владениях! И не место тут всяким чужакам…

Мадам де Сент-Альферин хотела было возразить, но Жоэль Жуан уже схватил мужлана здоровой рукой за горло, прижал к стене часовни и сунул ему под нос свой железный крюк:

— Только тронь это святое место и тех, кто здесь покоится, и, спасением души клянусь, я сам вздерну тебя на первом же дереве, а до того вот этим самым крюком перережу тебе горло!

— Да я… я что, — забормотал в ужасе тот, — я это так… Просто подумал… а что, если…

— Так пусть твои глупые мысли ветер поскорей отнесет подальше отсюда! И запомни еще две вещи: первое, я еще вернусь и проверю, все ли здесь на месте; а второе, постарайся не пакостить в замке. Сдается мне, недалек тот день, когда его у тебя отнимут. Знаешь ли, ситуация в Париже меняется, и скоро перемены достигнут этих мест.

— Не… не сердись! Я что? Не понимаю? На! Вот вам ключ…

Протянув его, Маклу со всех ног помчался к дому. Лаура поглядела ему вслед:

— А вы не боитесь, что он отправится за подмогой?

— У меня все готово для встречи, — невозмутимо ответил Жуан, показывая на заправленные за пояс пистолеты. — Они заряжены, а еще у меня есть мой «меч», и я им отлично владею…

Но Маклу так и не вернулся. Лали долго молилась у могилы своей девочки. Она положила на нее букетик роз, которые Жуан сорвал с последнего уцелевшего куста розария, поцеловала надгробие из белого песчаника и, выпрямляясь, взяла под руку заканчивавшую молитву Лауру.

— Пойдем! — прошептала она. — Жаль только, что в окрестностях нет монастыря, а то бы я осталась здесь, рядом с ней…

— А я рада, что его нет поблизости, — ласково ответила ей молодая женщина, — очень не хочу вас потерять и знаю, что вас ждет другая жизнь…

— Другая жизнь? Прекрасно быть молодой и верить в будущее!

И, обернувшись, она положила руку на плечо Жуана:

— Спасибо вам за все! Никогда этого не забуду. Вместо ответа он поклонился, а затем, выйдя вслед

за дамами из часовни, затворил дверь и вручил ключ графине.

— Оставьте его себе! — сказал он. — Не думаю, что кто-либо посмеет разыскивать вас, чтобы забрать ключ. По крайней мере, в этой часовне вы будете у себя дома…

Спустя несколько мгновений почтовая карета уже катила их к Туру, где предстояло сделать остановку.

Лали повторила, решив, что Лаура ее не услышала:

— Что же, по-вашему, нам теперь делать? Откинув голову на деревянную спинку своего кресла, молодая женщина ответила, не открывая глаз:

— Ужинать… спать… А потом посмотрим, как все сложится. Поэтому-то я и предложила остановиться на этом постоялом дворе, еще до въезда в Сен-Мало. Надо узнать, где находится Понталек…

— Вас никто здесь не знает?

— Не думаю, хотя Лодренэ, наша летняя резиденция в Бретани, находится не так далеко отсюда, на берегу реки Ранс. В округе хорошо знали мою мать и брата Себастьяна. А я выходила из имения только по воскресеньям к мессе. И даже на каникулы чаще ездила не сюда, а к крестному, в Комер… я еще отвезу вас туда.