Обстановка разрядилась. Вновь послышались разговоры, хоть и негромкие. Анри сходил за бутылкой

настойки и стаканами и подсел к столу, за которым Бина, потеряв аппетит, сидела, широко распахнув глаза.

— Откуда вы его знаете? — опять спросил недоверчиво трактирщик.

— До революции мы были у него в услужении, — пояснил Жуан, мотнув головой в сторону Бины. — Потом я пошел сражаться к границам, — не выдержал наблюдать за тем, как Понталек не раз пытался убить свою молодую жену. Он вдобавок еще и донес на нее, а потом сбежал.

Пожилой господин, которого все называли мэтром Буве, тоже подошел, набивая трубку. Бина, почувствовав, что лучше оставить мужчин одних, с милым реверансом уступила ему свое место, а тот в знак благодарности легонько ущипнул ее за щеку.

— Малышка Лодрен! — вздохнул он, усаживаясь. — Я совсем ее не знал. Говорили, ее прикончили в сентябре 1792-го. А верный супруг тут же нашел замену жене в лице ее матушки. Я-то сам был близко знаком с Марией де Лодрен и уж как старался помешать ей совершить подобное безумство, но он был так хорош, чертяка! А все равно счастья ей не принес, как и она ему.

— Он убил ее, представив дело несчастным случаем, — отрезал Жуан. — Поверьте, мне известно о его преступлениях больше, чем вам всем вместе взятым… Но вот не знаю, где его теперь искать.

— Понятия не имею! — отрубил мэтр Буве. — Он исчез недели за две до исчезновения своего дружка Лекарпантье…

— Во время сильного пожара! — уточнил Анри. — И вообще непонятно, как он не сгорел в нем сам.

— Когда судно горит на воде, то никогда не сгорает дотла, и ведь тело так и не нашли.

— Зимние бури в конце концов прибьют его к берегу, — высказал предположение нотариус.

— Не могли бы вы поподробнее рассказать об этом? — попросил Жуан, слушавший пожилого нотариуса с неподдельным интересом.

— А может, это его рук дело? — задумался Жуан. — В таком случае сомнений быть не может: Понталек мертв… Их было много на борту?

— Четверо вместе с девчонкой. Понталек подыскал себе двоих подручных, братьев Фраган, здоровенные бандюги, а мозгов — с гулькин нос, они и охраняли его персону. Хотя моряки были хоть куда, орудовали парусом за шестерых. Но никто из них так и не выплыл.

— Странно, они могли бы спастись, — заметил хорошо знавший море Анри. — Сейчас высокие летние приливы, и вода подходит к самому берегу. А они далеко и не отошли, те, что были на «Мари-Роз». Господь, прибери все же их души! Уж хотя бы душу девушки и двоих парней!

Никто не заметил, когда вошла Огюстина Анри; она уже давно сидела у огня, помешивая угли кочергой, и молча слушала разговор.

— Узнать бы! — вздохнул Жуан. — Когда тут самый низкий отлив?

— Завтра, но не очень-то надейтесь обнаружить судно, если вы это имеете в виду. Там, где оно село на дно, глубоко…

— Надеяться не воспрещается! Привет честной компании! Пора мне идти получать указания на завтра.

Он вышел. За ним направилась Огюстина: она окликнула его уже у лестницы:

— Прошу простить, я хотела бы спросить у вас… тут мне одна вещь покоя не дает…

— Что такое?

— Да вот насчет молодой дамы наверху. С тех пор как она приехала, мне все время кажется, что я ее уже видела. Лицо ее мне знакомо, весь вечер думаю, где бы я могла ее встретить…

— К вам заезжает столько народу, а если к тому же у вас хорошая память на лица… — проворчал недовольно Жуан, пытаясь пройти, но она не отступала.