Он завёл двигатель.

— Имеешь в виду, каких людей я убиваю?

— Да.

— Только плохих людей, милая.

— Правда?

— Нет, — он гладко скользнул в трафик — «трафик» в это время дня состоял из трёх машин. — Я не убиваю абсолютно невинных. За них все равно дают мало денег.

— Это не смешно.

— А я и не пытался быть смешным. Мои цели — все высокого класса: военачальники, монстры, коррумпированные бизнесмены. За их головы не назначались бы такие высокие награды, если бы они ничего не сделали, чтобы это заслужить. Они сделали много плохого, хотя я соврал бы, если сказал, что они делали только плохое. Никто не бывает стопроцентно злым. Даже монстры, которых убиваешь ты.

— Мы не одинаковые.

— Да, мы очень даже одинаковые, Алекс. Спрашивала ли ты своего последнего убитого вампира, какой была его жизнь до того, как магия лишила его человечности? Или болтала с последней темной пони об её детях?

— Они монстры, — повторила она.

— Мы все монстры, — парировал Логан. — Единственная разница в том, что некоторые из нас уже признались себе в этом.

— Для ассасина ты ужасно философичен.

— Да, — он посмотрел на неё. — Полагаю, так и есть.

Алекс отвела от него взгляд. Мир окрестил её вид выродками, а это всего лишь другое название монстров. Если бы Магический Совет предложил ему контракт на убийство последней Драконорожденной, он бы согласился? Вероятно. У него не было проблем с тем, чтобы убивать монстров ради выгоды.

И у неё тоже. Он был прав. Если бы ситуация была иной — если бы она сама не была Драконорожденной — она бы тоже верила в эту пропаганду. Она бы выслеживала безвинных магов, чьё единственное преступление — родиться другими. И она бы зарабатывала на этом.

— Я думала, мы направляемся на турнир, — сказала она, когда Логан продолжил ехать по улице к озеру.

— Он начнётся днём. Я подумал, что мы сначала что-нибудь поедим.

— Хорошая идея, — её живот заурчал, давая услышать свои желания. — Кое-какой чокнутый заковал меня в цепи, так что я не сумела позавтракать.

— Я собирался предложить тебе что-нибудь, но потом ты на меня напала.

— Ты это предвидел, — сказала ему Алекс. — Так что ты собирался мне предложить?

— Гранолу.

— Фу. Предложи моей сестре. Она любит гранолу. Я её ненавижу.

— Ещё у меня был шоколадный круассан.

— Лучше.

— И стакан свежевыжатого апельсинового сока.

— Ммм. Я подумываю тебя простить. Когда-нибудь. Где эти аппетитные вкусняшки?

— Какой-то бродяга, должно быть, украл их, пока ты дралась со мной. Когда я вернулся в комнату, где оставил их, они пропали. У меня камеры видеонаблюдения расставлены по всему залу. Как только все это закончится, я просмотрю записи и найду, кто это был.

Мрачный взгляд его глаз послал мурашки по её коже.

— Или ты можешь просто забыть об этом, — сказала Алекс. — Потеря подноса с завтраком едва ли тебя разорит.

— Дело не в деньгах. Дело в том, что кто-то украл что-то у меня.

Алекс фыркнула.

— Гордость?

— Мне нужно поддерживать репутацию. Ни один клиент не будет заинтересован нанимать великого Истребителя, когда пойдёт слух, что какой-то жулик украл его круассан.

— Тебе никто не говорил, как это странно, когда ты говоришь о себе в третьем лице?

— Нет, — коварная улыбка скользнула по его губам.