— А нельзя ли вывезти отсюда всех обитателей на каких-нибудь челноках? — резонно спросил Суунг.

Нен Йим натянуто улыбнулась.

— Не раньше, чем мы очистим эту галактику от неверных. Тогда у воинов исчезнет столь острая нужда в космических кораблях.

— Что же мне делать теперь, адепт Нен Йим? — в голосе юноши чувствовалось рвение, которое позабавило и одновременно воодушевило её. Это совсем не его ошибка, что он ничего не смыслил в искусстве формирования.

— Иди к касе, инициат, — к тому месту, где хранятся знания и история нашего народа. Там ты найдёшь протоколы формирования. Твои имя и запах предоставят тебе необходимый уровень доступа. Ты должен выучить первые две сотни протоколов и к завтрашнему утру пересказать мне их. Должен знать их точно по номерам, по названиям, по содержанию. Тебе всё ясно?

Послушник был так возбуждён, что с трудом заставил утихомириться свои головные отростки.

— Да, адепт. Всё будет сделано.

— Теперь иди, я буду обдумывать наше положение.

— Слушаюсь, адепт.

Она осталась во внутреннем торе в одиночестве. Тем не менее, она всё равно чуть мнительно огляделась, прежде чем отогнуть передок живой оболочки узита, прилипшей к её телу и служившей чем-то вроде одеяния. Под узитом находилось небольшое плоское существо, присосавшееся к её животу. Оно походило на сумку, раскрашенную в пятнистые оливково-чёрные тона, и имело примерно похожее назначение — сорт контейнера. Впрочем, на её лицевой стороне замечались рудиментарные глаза, сохранившиеся ещё от её рыбоподобного прародителя.

Рука Нен Йим вновь просочилась сквозь мембрану, чтобы ещё раз коснуться фрактальных колец рикйама. Своей клешней на мизинце она осторожно отковыряла четыре частички мозга, и опустила их прямо в контейнер. Искусственное существо на животе тут же свернулось вокруг колец, создав своеобразную систему жизнеобеспечения, призванную сохранить груз до того момента, как адепт вернётся в лабораторию.

Она сделала глубокий вдох, обдумывая всю чудовищность своих замыслов. Формовщики должны были следовать строгим правилам, тысячам методик и дополнений, выданных им богами в туманном прошлом. Экспериментирование, изобретение новых протоколов считалось у йуужань-вонгов страшной ересью.

Нен Йим была еретиком. Её учитель, мастер Межань Кваад, тоже была еретиком, до тех пор пока этот ребёнок-джиидай Тахири не отделил от тела её гениальную голову. Вместе Нен и Межань формулировали новые гипотезы о формировании и пытались привести их в действие. После смерти Межань, именно на неё была возложена основная ответственность за ересь и провал. Нен Йим, можно сказать, даже легко отделалась — возможно, виной тому был острый дефицит талантливых формовщиков.

"Баану Миир" умирал, — она поняла это с первого взгляда, с самого первого дня своего пребывания на корабле. И она не имела возможности спасти его, так как не знала такого протокола, который мог послужить для излечения, а ранг адепта не позволял ей постигнуть тайны архивов касы свыше пятого кортекса. Она вынуждена была создавать свой собственный протокол формирования, даже несмотря на обвинения в ереси, даже несмотря на то, что и сейчас за ней, вероятно, следили.

Её первейшая обязанность — служить не расчётливому кодексу формовщиков, а народу йуужань-вонгов. Боги, если они на самом деле существуют, должны понять её. Если она и сейчас потерпит неудачу, то двенадцать тысяч йуужань-вонгов погибнут, и не в доблестном бою или приняв жертву, а наглотавшись углекислого газа, замерзнув в холодном жестоком вакууме.