— Я всё ещё не понимаю, в чём загвоздка.

— Загвоздка в том, что принятое вещество каким-то образом не распознаёт развитие плода как часть нормального функционирования человеческого тела. Оно пытается регулировать процесс развития, воздействуя на ребёнка, как будто он тоже болен. В свою очередь, иммунная система Мары отвергает такие изменения. Со временем последствия этого конфликта и привели к шоку. Согласно клеточной истории это противоборство впервые проявилось с беременностью, а сейчас оно впервые достигло угрожающей отметки.

— Я принимала настоящие слёзы в первые месяцы, — сказала Мара.

— Точно, — согласился врач. — То самое качество, которое позволяет смягчить твою боль, опасно для твоего ребёнка.

— Но ведь с ним ведь всё хорошо, нет?

— Я не чувствую, чтобы твой сын как-нибудь пострадал. Пока, — ответила Силгал.

— Я верю в правдивость слов джедая Силгал, — добавил Оолос.

— Но Мара сейчас на последнем месяце, — встрял Люк. — Если токсинам хватило восьми месяцев, чтобы накопиться в организме, то…

— Они достигли насыщения, — закончил за него Оолос. — Они все смоются из организма через несколько лет, но в ближайший месяц уровень опасности останется высоким. Маловероятно, что обычный стресс станет причиной очередного приступа, но вот новый приём этого лекарства приведёт к куда более страшным последствиям, чем имели место быть сегодня.

— А есть ли способ искусственно смыть из организма всю эту отраву? — спросила Мара.

— Есть.

— Без риска для ребёнка?

Хо’дин расправил головные отростки.

— Нет, риск будет. Небольшой, но будет.

— Хорошо, давайте добавим это в категорию "об этом я уже слышала", — заключила Мара. — Тогда я не буду принимать слёзы, пока не родится ребёнок, а потом начну принимать их снова.

— Мы можем вызвать преждевременные роды, — предложила Силгал.

Мара нахмурилась.

— Это не очень здорово. Силгал, ты действительно предлагаешь так поступить?

— Я — за, — произнёс Оолос.

Силгал задумалась.

— Нет, — наконец промолвила она. — Я против. С точки зрения логики это верный путь, но когда я заглядываю в будущее, то вижу глубокие тени.

— А если первый вариант: подождать ещё месяц, не прикасаясь к слезам?

— Там тоже тени, и боль… Но ещё надежда.

Мара привстала и устремила взгляд на Люка.

— Мы готовы лететь?

— Мара, я…

— Даже не начинай. Наш сын здоров, и он будет здоров — я обещаю тебе. Мы пройдём через это — неважно, где мы будем находиться. А теперь пора отчаливать. Так пошли?

— Могу я сопровождать вас? — предложила Силгал.

— Безусловно, — ответила Мара.

— К несчастью, не могу сделать вам аналогичного предложения, — сказал Оолос. — Моя ответственность перед Новой Республикой и моими пациентами заставляет меня остаться здесь. Мне бы хотелось убедить вас оставаться поблизости, но вижу, мне это не удастся. Желаю вам всего самого лучшего, всем четверым. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы усовершенствовать вещество, которое помогает тебе держаться, Мара. И тебе бы не помешало навещать меня время от времени.