— Значит, я тебя правильно понял: ты не расскажешь мне, когда будет нанесён удар, если мы сохраним молчание?

— Не жди от меня таких подарков. Единственное, в чём я буду рад тебе услужить: могу разрезать тебя на части и изучить твои внутренности, чтобы пополнить знания народа йуужань-вонгов о неверных.

— Буду иметь в виду, — отозвался Корран. — Не каждый день получаю такие щедрые предложения. Как-нибудь в другой раз, наверное… — Он отвернулся от формовщика и более внимательно оглядел остальных. — Кто-нибудь ещё хочет порезать меня на части?

— Я здесь единственный, кто способен разговаривать на вашем поганом языке, — вновь влез в беседу Котаа Зун-кин.

— Отлично, — сказал Корран. — А у меня есть переводчик. — Он приблизился к одной из отверженных. Это была маленькая женщина; единственными её отметками принадлежности к народу йуужань-вонгов были три крошечных ожога на щёках. Корран рассёк бинты, которыми та была привязана к переборке. Формовщик прорычал ей что-то на йуужань-вонгском, и она что-то коротко произнесла в ответ.

Корран поднял бластер и указал отверженной в направлении рубки.

— Ну что тут у тебя? — спросил он Тахири, когда они очутились внутри.

— Пока ничего. Мы всё ещё невидимы, йуужань-вонгов тоже нет.

— Отсутствие новостей тоже хорошая новость. Ты сможешь поговорить с этой вонг для меня?

— Йуужань-вонг, — поправила Тахири.

— Неважно. Ты сможешь переводить?

— Конечно, — оживилась она, аккуратно стаскивая с себя шлем.

Когда отверженная разглядела шрамы на лице Тахири, её глаза округлились, и она забормотала что-то на своём наречии.

— Что она сказала? — затребовал Корран. Он просто терпеть не мог общаться испорченным комлинком, но ещё хуже было просто лишиться информации.

— Она заметила мои шрамы, — пояснила Тахири. — Она спросила, тот ли я джедай, которого преобразили формовщики.

— Она слышала о тебе?

— Наверное.

Очень интересно, подумал Корран. Если только эта подруга не была на Явине прямым очевидцем — что крайне маловероятно — вести о тех событиях разлетелись чересчур далеко, достигнув даже ушей отверженных. Возможно, среди отверженных они пользовались особым спросом.

— Спроси её имя.

— Она говорит, что её зовут Таан, — ответила Тахири после короткого диалога с йуужань-вонг.

— Спроси Таан, что означала её гримаса, когда формовщик произнёс слово "джедай".

Тахири коротко переговорила с отверженной, после чего снова повернулась к Коррану.

— Она хочет знать, правда ли всё то, что говорят о джедаях.

— А что говорят?

— Что джедаи принесут свободу отверженным.

Корран обдумал ситуацию.

— Она считает тебя кем-то особенным, не так ли?

Щёки Тахири порозовели.

— Вообще-то история о том, что произошло на Явине 4, очень популярна среди отверженных. Вернее, её пересказ.

— А ты можешь попросить её изложить эту историю? И не поправляй её, если история будет расходиться с фактами.

Выглядя немного озадаченной, Тахири всё же задала вопрос и получила весьма пространный ответ. Она переводила Коррану по частям:

— У джедаев есть мощь, которой нет у йуужань-вонгов. Воинов, формовщиков и интендантов душит зависть по отношению к этой мощи. Многие боятся её. Мы (то есть, отверженные), сначала тоже боялись её, потому что джедаи были неверными и считались опасными врагами.