— Что мы можем сделать пока, чтобы обеспечить свою и чужую безопасность? — спросил Франсуа.

— Вероятно, нам стоит во сне контролировать нашу энцефалограмму? — предложила Глория. — Мы можем запрограммировать компьютер таким образом, чтобы он будил нас, если картина ЭЭГ не будет соответствовать картине нормального сна.

— Блестящая идея! — воскликнул Эдвард. — В понедельник я закажу необходимое оборудование.

— А как нам быть сегодня? — спросил Франсуа. Все погрузились в раздумья.

— Будем надеяться, что сегодня не возникнет никаких проблем, — сказал через несколько секунд Эдвард. — Все-таки Глория получала вторую по величине дозу, и относительно ее веса у нее в крови была чрезвычайно высокая концентрация «ультра». Думаю, нам всем надо сравнить концентрации препарата у нас в крови с ее концентрацией. Если наши окажутся ниже, то, скорее всего, все обойдется. Пожалуй, единственный, кто находится в зоне риска, — это Курт.

— Благодарю покорно, — отозвался тот со смехом. — В таком случае полагаю, что меня надо на ночь запереть в клетку с обезьянами.

— А что, это неплохая идея, — заявил Дэвид. Курт, шутя, отвесил Дэвиду подзатыльник.

— Нам надо спать по очереди, — предложил Франсуа. — Тогда мы можем контролировать друг друга.

— Спать по очереди — это прекрасная идея, — одобрил Эдвард. — К тому же если мы сегодня возьмем кровь на содержание «ультра», то сможем вывести соответствие между концентрацией и поведением.

— Знаете, все может еще повернуться к лучшему, — успокоила Глория. — Прекратив прием «ультра», мы сможем проследить за динамикой его концентрации в крови и в моче и соотнести показатели с остаточными психическими эффектами препарата. Все почувствуют «депрессивную» симптоматику, если для данного лекарства существует феномен «рикошета». Опыты на обезьянах показали, что симптомов отмены препарата не существует, но это надо подтвердить на людях.

— Да, мы можем и должны извлечь максимальную пользу из создавшегося положения, — согласился Эдвард. — Кроме того, нам еще предстоит уйма работы. И я думаю, вам всем понятно, что этот разговор должен сохраняться в строгой тайне, пока нам не удастся выяснить причины того, что произошло, и устранить проблему.

Ким посмотрела на часы и несколько раз моргнула, прогоняя сон. Она не верила своим глазам. Было уже почти десять часов. Так долго она не спала даже тогда, когда училась в колледже.

Присев на краю кровати, она вдруг припомнила страшный эпизод прошедшей ночи. Это происшествие в сарае страшно ее напугало. Вернувшись в дом после ночной прогулки, Ким была настолько взвинчена, что очень долго не могла уснуть. Она пыталась сделать это в течение почти двух часов, потом сдалась и приняла еще одну таблетку ксанакса. Понемногу ей удалось успокоиться, но тут она начала размышлять о письме Томаса Гудмена, где описывалось бегство Элизабет в сарай. Несомненно, она была в тот момент под воздействием ядовитой плесени. Ким чувствовала, что это было еще одно знаменательное совпадение, когда, охваченная паникой, она бросилась искать убежища в том же сарае.

Ким приняла душ, оделась и принялась за завтрак, надеясь, что ей удастся ожить до такой степени, чтобы хорошо провести наступающий день. Попытка удалась ей только частично. После приема двойной дозы успокаивающего она чувствовала себя довольно вялой. Оставалось и чувство тревоги.