— Какой город — лучший на земле, Дамир Сабир оглы Бабаев, Киев или Баку?

— Тот, в котором меня ждешь ты, Эминка… — Амина улыбнулась.

Значит, помнит. Значит, судьба. Значит, все у них будет хорошо. И долго. И счастливо. И вместе. А зернышко больше никогда не будет одиноко.

— И я тебя люблю… — прижавшись лбом к плечу Мира, Амина заснула. Чтобы с завтрашнего дня начать уже новую историю.

Пожалуй, первый эпизод будет о том, как нежно они умеет любить друг друга утром спросонья, а вторая о том, как можно решить разводиться в первый же день после бракосочетания из-за того, что муж, как кажется жене, просит прощения недостаточно искренне. Третий о том, какой Мирка мудрый мужик, а четвертый о том, что страстно любить друг друга они тоже умеют, а пятый… Посмотрим. Важно только, что новая история тоже будет о любви двух гранатовых зернышек в огромном гранатовом мире.

Эпилог

Через пять лет после свадьбы…

— Дамирка… — голос Амины звучал угрожающе. Даже телефонная связь эту угрозу не искажала, не смягчала, не дарила надежду… — Я тебе самое дорогое оставила…

Бабаева стояла у выхода из терминала аэропорта, прижав к уху трубку и оглядываясь по сторонам. Глаз у нее был зоркий — видно до самого горизонта. Видно, что ничего не видно…

— Самое дорогое ты с собой забрала… Одно. А второе да, оставила… Погоди… Или ты не о детях, а о клубе своем любимом сейчас говорила?

Амине хотелось зарычать, в принципе, что она и сделала, в ответ же услышала только веселый мужнин смех. Издевается, изверг. Совести не имеет…

Лучше б просьбы ее исполнял с таким же рвением, как по телефону зубоскалит.

— Чего злишься, радость моя? — отсмеявшись, Мир пошел на попятный. Видимо, все дело в том, что рык-то не прекратился… Лучше не рисковать, а то жена у него и в обычном-то состоянии дама непредсказуемая, а после перелета, да в нынешнем положении, так вообще ходячая буря в стакане.

— Ты меня встретить обещал… — и в ответ тут же получил вместо рыка не то, чтобы претензию, но от резко сменившегося тона аж сердце сжалось. Сложно в это поверить, но его Амине-ханым умела говорить вот так жалостливо, обижено даже…

— Обещал, обещали точнее. Поэтому бежим…

И действительно на том конце провода было слышно, как бегут — не галопом, естественно, длинноногим-то во встречательной компании был только один, но в меру сил и возможностей несутся на встречу с прибывшей.

— А ты пока нам расскажи, как съездила…

Слыша невнятное копошение по телефону, Амина продолжала крутить головой, высматривая своим мужчин, а еще рассказывать, как просили.

— Хорошо съездила. С племянниками наигралась, Аббаса подменила, как просил, с артистами нам договорилась, кстати…

— Не нам, слава богу, себе договорилась… — тут Мир не сдержался — перебил. Шел уже пятый год, как к Бабочке он отношение имел крайне посредственное. Посредством… жены. Вручив ей тот самый контрольный пакет, сам Дамир умыл руки. Вернулся на свое теплое офисное местечко к Имагину, о Бабочке вспоминая только, если Амину совсем уж разрывает от желания с ним чем-то поделиться. Чаще всего, конечно, победами.

На какое-то время Амина сама себя назначила управляющей делами Баттерфляя. Оккупировала Миров кабинет… Поменяла там все, на стену свой же портрет повесила… Дамир долго над ней потешался тогда, мол, только Кым Чын Амина им в доме-то и не хватало, но по правде, был крайне рад наблюдать за тем, как жена расцветает.