|
Мы вошли в большой вагон с мягкими креслами. Занята была примерно половина мест. Публика – самая разная. Старушки с кошелками, деды с садовым инструментом. Обычные, может быть, чересчур легко одетые люди. И ярко раскрашенная, вычурно вырядившаяся молодежь. Впрочем, молодых людей в вагоне было маловато. – Садись! – приказала девушка. Едва мы успели опуститься в кресла, как нас вжала в них приличная перегрузка. Состав набирал скорость очень быстро. * * * Путешествовать в «бешеной электричке», как я окрестил про себя монорельсовый экспресс, оказалось удовольствием ниже среднего. Скоростной разгон, от которого уходило в пятки сердце и кружилась голова, торможение, весьма напоминающее экстренное, – и так каждые две минуты. Меня наизнанку выворачивало. С трудом оглядевшись по сторонам, я заметил, однако, что мало кто испытывает серьезные неудобства. Некоторые читали ярко раскрашенные книжки, другие смотрели на экраны, вмонтированные перед креслами, а третьи даже жевали. Старушки шептались между собой. Инна, удобно расположившись в своем кресле, поглядывала на меня со смесью интереса и восторга. – И ты совсем их не испугался? – спросила она. – Полицейских? – уточнил я. – Да как тебе сказать… Приятного, в общем-то, мало… – Да нет, я об этой банде! Их четверо, а ты один! – Да хоть пятеро, – улыбнулся я. – Они же показушники. Молодые беззубые щенки. Побежали жаловаться полицейским, когда я вышел из леса без идентификатора. Кстати, что это такое? У вас в институте такие документы? – Не только в институте. Везде, – ответила Инна. – А насчет молодежи ты зря. Они могли и не отвязаться так легко. Наркоманы, скорее всего. Но приняли тебя за настоящего гладиатора… Девушка осеклась и испуганно уставилась на меня. – А что, я очень похож? Сравнение с бойцами древних римских амфитеатров меня только позабавило. Похоже, девочка боялась меня обидеть. Но, по-моему, на гладиатора я походил меньше всего. Особенно в этом мягком, домашнем синем свитере. И с тщательно спрятанным столовым ножом в заднем кармане. – Нет, что ты, – соврала Инна, глядя мимо меня. Но было ясно – похож, и даже очень. Именно по ее притворно-вежливому тону. Состав подбирался к Москве, а я уже понимал, что и вправду прошло порядком времени с тех пор, как я отключился на приятном банкете в сосновом бору. Пусть вокруг института терлись подозрительные личности. Пусть там в ходу идентификаторы и прочие электронные средства доступа и расчета. Но и все вокруг было слишком необычным. И станции. И люди. И средства передвижения. Я словно бы попал в другую реальность. Дома – огромные башни из зеркального стекла. Между ними – стеклянные трубки-мостки. Огромные платформы, неизвестно для чего поднятые к самому небу. Колышущиеся толпы ярко одетых людей внизу. Я посмотрел в упор на свою спутницу. – Какой сейчас год, Инна? – Профессор Варшавский считает, что вам не нужно этого знать, – вздохнула та, пряча глаза. – Пока. – И куда ты меня везешь? – К себе домой. Куда я еще могу вас везти? Где мне вас спрятать? – А зачем меня прятать? – Ты же сам хотел, – вздохнула Инна. |
