Он положил Беатрису на землю, задрал её платье и юбки и подозвал своего помощника - долговязого чернокожего мужчину с обезображенным оспинами лицом. Тот, глядя с противной ухмылкой на обнажённые бёдра девушки, стал медленно расстёгивать свои брюки.

    Марк до крови закусил губу и громко застонал от ярости и бессилия. Он понял, что против этой затеи МакГрегора не сможет ничего предпринять. И то, что он сделал в следующую секунду, было продиктовано не трезвым расчётом, а отчаянием и безысходностью. Не в силах вынести мысли о грядущем надругательстве над любимой сестрой, Марк обрушил на себя самое смертельное заклинание из всех, на которые был способен после четырёх лет обучения в торнинской школе. И уже падая наземь, он остатками своего меркнущего сознания запоздало сообразил, что этим поступком всё равно не спасёт сестёр от надругательства…

    МакГрегор чертыхнулся и бросился к Марку. Следом за ним, на ходу застёгивая ширинку, побежал его чернокожий помощник. Они склонились над телом Марка и осторожно перевернули его на спину. Лицо парня было бледным, без кровинки, и застывшим, словно маска; остекленевшие глаза глядели в пустоту.

    -  Он жив, Чинуа? - спросил МакГрегор у негра, который, очевидно, был среди разбойников авторитетом по медицинской части.

    -  Жив, жив, - ответил Чинуа, воспользовавшись колдовским зрением. - Заклинание было довольно мощным, но в последний момент у мальчишки рефлекторно сработали все механизмы самозащиты. В этой школе совсем неплохо учат. Будь у меня дети, я бы непременно постарался устроить их туда.

    -  Так что же с ним? - нетерпеливо произнёс МакГрегор.

    -  Глубокая кома, вызванная сильным болевым шоком. Насколько я могу судить, никакие жизненно важные органы не повреждены.

    -  Когда он придёт в норму?

    -  Кто знает. Может, и через несколько часов. Но скорее всего ещё недельку проваляется в полной отключке - у него предельно истощена нервная система.

    МакГрегор задумчиво хмыкнул.

    -  Ну, тогда всё в порядке. Все равно в ближайшие дни я буду слишком занят.

    Чинуа отвлёкся от Марка и внимательно посмотрел на своего предводителя:

    -  Что, положил глаз на паренька? Теперь понятно, почему ты так хотел взять его живым. Гм. А он и правда смазлив - почти как девчонка. Редкий пидор не покусится на такого красавчика…

    -  Закрой рот! - резко приказал ему МакГрегор. - Займись лучше делом - наложи на мальчишку заклятие и неси его в карету. А свои догадки на его счёт держи при себе.

    -  Ладно, ладно, - ухмыльнулся Чинуа, нисколько не испугавшись его гневного тона. - Твои вкусы - твоё личное дело. Я же придерживаюсь традиционной ориентации, и мальчики, даже такие хорошенькие, как этот, меня не привлекают… Кстати, Ангус, как насчёт его близняшки? Ты всерьёз предлагал мне поразвлечься с ней?

    -  Нет, конечно, - ответил МакГрегор, вставая. - Я только хотел попугать мальчишку. В наши руки не так уж часто попадают девственницы со столь сильным колдовским даром. Это слишком ценный материал, чтобы так бездарно растрачивать его.

    Чинуа вновь ухмыльнулся, осклабив свои желтоватые зубы:

    -  К твоему счастью, девственность мальчиков-колдунов так высоко не ценится.

    МакГрегор ничего не ответил на эту реплику. Оставив Чинуа заниматься пленником, он вернулся к карете, где его почтительно ждали трое других разбойников, которые уже очухались после контратаки Марка, и слуга-предатель Витольд. Первым делом МакГрегор обратился к своим подчинённым:

    -  Ну, чего рты разинули? Петер, Антон, живо берите девчонок и заносите их в карету, а ты, Маннеман, дай световой сигнал нашим ребятам, чтобы они убирались прочь.