– А разве…

Но тут ее прервал зычный голос из динамика:

– Внимание, внимание! К сведению населения! Мы извещаем наших сограждан, что выходцам с других ковчегов… с других ковчегов, помеченным белой печатью, надлежит срочно явиться… срочно явиться в главный амфитеатр! Внимание, внимание…

Объявление и его отголоски бесконечно повторялись по всему кварталу. Офелия сквозь очки смотрела по сторонам. Люди выходили из домов, из автомобилей и скучивались вокруг столбов с динамиками. И хотя в облачном мареве они выглядели неразличимой толпой, Офелия всё же заметила среди них перепуганного мужчину с таким же сияющим лбом, как у нее.

Октавио отвел ее подальше, туда, где его голос не заглушали зычные воззвания громкоговорителей.

– Не паникуй, это всего лишь банальная проверка.

– Я не хочу туда идти.

– Ты обязана. Гражданское неповиновение превратит тебя в нелегала. Я убежден, что в этом нет ничего really опасного. Ты ведь еще недавно была курсанткой-виртуозом. Я пойду вместе с тобой.

И Октавио откинул черную завесу своей челки, чтобы взглянуть Офелии в лицо. Она удивленно подумала: «Почему его глаза стали сиреневыми?» – но тут же поняла причину: она смотрела на него сквозь очки, а они сейчас посинели. Может, Октавио и хотел держаться уверенно, но он забыл даже о мельничихе и вздрогнул, когда она спросила его, можно ли ей наконец вернуться к работе. Он не обращал внимания на Уго, чей нагрудный телеграф раз за разом извергал текст обращения, только что прозвучавшего из динамиков.

Офелия поискала глазами Амбруаза, но так и не обнаружила его в толпе, объятой паникой. Зато ей не удалось избежать патрульных, расставленных на всех улицах; они настоятельно требовали, чтобы она явилась в амфитеатр. Более того, зефиры получили приказ дуть во все стороны, чтобы разгонять густой туман в закоулках, где могли прятаться непокорные, уклонявшиеся от выполнения приказа.

Тщетно Октавио успокаивал Офелию – ее мучила тревога. Она обещала Торну придумать, как присоединиться к нему в Центре девиаций, и не желала терять время на все эти административные процедуры. Охотнее всего она сейчас нырнула бы в первое попавшееся зеркало, если бы оно встретилось ей тут по пути.

Вскоре она увидела над самыми высокими крышами громаду городского амфитеатра. Сотни его аркад представляли собой искусное сооружение из камня, металла, стекла и зелени. Со всех сторон к амфитеатру под оглушительные призывы динамиков, от которых звенело в ушах, стекались группы вызванных людей. Офелию потрясло их количество. Они входили под арки, внутрь. Вероятно, здесь были уроженцы большинства ковчегов, в самых разнообразных одеждах и головных уборах. Но у каждого красовался на лбу один и тот же штамп, и у всех были одинаково встревоженные лица.

Смятение Офелии достигло предела, когда подошел ее черед переступить порог амфитеатра. Городские стражники, чьи физиономии с чуткими носами напоминали львиные морды, обнюхали ее с головы до ног. С какой целью обонятелей поставили здесь, у входа?

– Обычные предосторожности, – пояснил Октавио.

Тем не менее Офелия заметила, что его дугообразные брови мрачно сошлись на переносице. Октавио отрекомендовался охране представителем «Официальных новостей» и был встречен протокольными приветствиями, полагавшимися обычно только Светлейшим Лордам. Даже его робот удостоился более теплого приема, чем Офелия, которую заставили вывернуть карманы и предъявить их содержимое.

Затем они вступили в сложный лабиринт темных лестниц, где налобные штампы вызванных образовали длинную вереницу светляков.