Такое с ним происходило часто. Широко было распространено убеждение, что студент Гарварда должен обладать умственными способностями — если он не темнокожий, а в этом случае и говорить не о чем. Всю жизнь Джорджу приходилось доказывать, что он не идиот. И это возмущало его. Он надеялся, что его дети, если они у него будут, вырастут в другом мире.

Подошла его очередь подняться на сцену. Когда он поставил ногу на ступеньку невысокой лестницы, то с удивлением услышал свист позади себя.

В Гарварде обычно освистывали преподавателя, который плохо читал лекции или бывал груб со студентами. Джорджа настолько поразила такая реакция, что он остановился на лестнице и оглянулся назад. Взглядом он поймал глаза Джозефа Хьюго. Тот был не один — свистели слишком громко, но Джордж мог поклясться, что затеял это Хьюго.

Джорджу показалось, что на него смотрят с неприязнью. Он почувствовал себя настолько униженным, что не мог сдвинуться с места. Он стоял как вкопанный, и кровь бросилась ему в лицо.

Потом кто — то начал хлопать. Глядя на ряды мест, Джордж увидел, что встал один профессор. Это был Мерв Уэст, преподававший на младших курсах. Вслед за ним зааплодировали другие, и они быстро заглушили свист. Встали еще несколько человек. Джордж подумал, что люди, не знавшие его, догадались, кто он, по гипсу на его руке.

Он собрался с духом и поднялся на сцену. Одобрительные возгласы послышались, когда ему вручали диплом. Он медленно повернулся к аудитории и поблагодарил за аплодисменты, скромно наклонив голову. Потом спустился со сцены.

Сердце его бешено колотилось, когда он снова оказался в гуще студентов. Кто-то молча жал ему руку. Он пришел в ужас от свиста и испытал восторг от аплодисментов. Почувствовав, что пот выступил у него на лбу, он вытер лицо платком. Какое суровое испытание!

Остальную часть церемонии он наблюдал как в тумане, медленно приходя в себя. Когда потрясение от освистывания прошло, он окончательно осознал, что все это устроил Хьюго и кучка правых недоумков, а остальной либеральный Гарвард с уважением отнесся к нему. Он должен гордиться этим, подумал он.

Студенты вернулись к своим родителям и приступили к обеду. Мать Джорджа обняла его.

— Тебе аплодировали, — сказал она.

— Да, — заметил Грег. — Хотя в какой-то момент казалось, что будет по — другому.

Джордж развел руками.

— Как я могу оставаться в стороне от борьбы? — сказал он. — Я действительно хочу работать у Фосетта Реншо и хочу сделать приятное для семьи, которая поддерживала меня в течении всех лет, пока я получал образование, но это не все. Что, если у меня родятся дети?

— Это было бы замечательно! — обрадовалась Марга.

— Но, бабушка, мои дети будут цветными. В каком мире они вырастут? Они будут второсортными американцами.

Разговор прервал подошедший Мерв Уэст. Он пожал руку Джорджу и поздравил с получение диплома. Профессор был одет не совсем к случаю: в твидовый костюм и рубашку, к которой концами пристегивался воротничок.

— Спасибо, что вы начали аплодировать, профессор, — сказал Джордж.

— Не стоит благодарности, вы заслужили это.

Джордж представил свою семью.

— Мы только что говорили о моем будущем.

— Надеюсь, вы еще не приняли окончательного решения.

Эти слова возбудили у Джорджа любопытство. Что бы они значили?

— Нет еще, — сказал он. — А что такое?

— Я разговаривал с министром юстиции Бобби Кеннеди. Как вы знаете, он тоже выпускник Гарварда.

— Надеюсь, вы сказали ему, что его отношение к тому, что произошло в Алабаме, — позор для страны.

Уэст грустно улыбнулся.