Но несмотря на атмосферу праздника, это был не столько торжественный смотр парадной формы и выездки, сколько самый настоящий военный марш. Войско было приведено в состояние боевой готовности, хотя военные повозки украшали мирные веточки акаций и лавра. За пешими и конными отрядами следовали повозки с военными трофеями, которые были специально выставлены напоказ вместе с захваченными в плен военачальниками врага, покрытыми дорожной пылью и грязью, закованными в тяжелые цепи. Люди подходили, чтобы потрогать позолоченную упряжь арабских скакунов, вражеские шлемы с султанами, доспехи, сабли, пики новых и непривычных форм.

Дромон был главным украшением военного парада, а Никифор Фока, как истинный герой этого триумфального шествия, стоя на верхней палубе корабля, приветствовал толпу, которая осыпала его цветами, кричала и аплодировала. Но жителей города и окрестностей, сбежавшихся поглазеть на это чудо, ожидала еще одна новость. На корабле, на железном постаменте возвышалось устройство для запуска снарядов греческого огня, секретного оружия византийцев, выставленного сегодня на всеобщее обозрение. Огромная бронзовая труба была прикреплена к подвижной платформе, установленной на носу корабля так, что она могла быть направлена в любую сторону для стрельбы огненными ядрами, которые, как говорили, не гасли от соприкосновения с водой и обращали в пепел вражеские суда. Бронзовая труба соединялась с горящим котлом, который для большего эффекта поддерживался в рабочем состоянии. В Константинополе никогда не видели ничего подобного.

Несмотря на настойчивые предложения сената, в Византии так и не был принят закон, подобный римскому, который предписывал войскам, возвращающимся из военных кампаний, располагаться на постой за городскими воротами. Поэтому военный парад, организованный Никифором Фокой, не мог считаться противозаконным, даже несмотря на то, что в подобных случаях предусматривалось обязательное участие в параде высших сановников двора, а иногда и самого императора, как бы официально подтверждающего своим присутствием данное войскам разрешение войти в город.

Военный кортеж пересек Вал Константина и сделал первую остановку на Форуме Быков, где представители корпорации городских ремесленников преподнесли победоносному стратигу памятные дары: расшитую золотом шелковую тунику, серебряную медаль с его изображением, золотое кольцо с выложенным на нем финифтью рисунком скрещенных мечей, кожаный щит и наконец шлем, сработанный общими усилиями золотых дел мастеров, кожевенников и ювелиров, украшенный золотым обручем с рельефным орнаментом и напоминающий императорскую корону.

Неизвестно, понял ли Никифор намек, только представители корпорации горожан заметили, что за шлем он благодарил их более горячо, чем за другие дары. Военный кортеж вновь возобновил свое шествие к Форуму Волов и дальше на Ипподром, где обычно завершались торжественные парады, после чего победителя принимали во Дворце.

Чтобы не вызывать подозрений, Бринга намеревался выйти навстречу Никифору в золотом плаще магистра во главе небольшого отряда своей личной охраны, тоже в парадной форме. Верные и беззаветно преданные ему сирийцы должны были броситься на Никифора и арестовать его до появления дворцовой гвардии под предводительством Нимия Никета. 11икому не доверяя, Бринга решил, что обойдется силами своих сирийцев. Несмотря на договоренность с этериархом об участии дворцовой гвардий в аресте Никифора, он считал, что достаточно и того, чтобы они не перешли на сторону противника, а об остальном он собирался позаботиться сам со своими людьми.

Бринга продумал все до мельчайших деталей. Первым делом надо было затащить Никифора в подвал под императорскими трибунами и ослепить, с тем чтобы войска, даже если бы им удалось освободить своего полководца, не смогли провозгласить его императором. После ослепления его должны были завернуть в мешковину и незаметно перенести в одну из тайных тюрем Дворца. Но действовать надо было быстро, чтобы успеть осуществить захват Никифора до провозглашения его императором на Ипподроме.