Самому себе он мог признаться, что его первая мысль при виде Кобб-Хардинга была вовсе не об испорченной одежде. Он подумал об Элинор, стоящей лицом к лицу с человеком, который одурманил и напал на нее. Который выбрал такой момент для разговора с ней, когда рядом не было союзников.

Очевидно, что она была встревожена, но в то же время она стояла перед ним прямо, с поднятым вверх подбородком, а ее глаза с вызовом смотрели на негодяя. Какой бы свободы или приключений она не искала, Элинор была до мозга костей Гриффин.

— Злись на меня, если ты этого хочешь, — сказал маркиз самым мягким тоном, каким смог, — но не жди, что я буду извиняться за что-то. Я потратил очень много времени и сил на то, чтобы стать тем, кем являюсь. И я не собираюсь меняться ни для кого. — У Валентина не было намерения признавать, что с недавних пор мысль о том, кем он является, начала отнимать некоторое количество его ценного времени, которое было предназначено для выпивки, игры в карты и сна.

— Отлично, — произнесла Нелл через мгновение. — Только не цитируй больше эти правила.

Она все еще разговаривает с ним. Дьявол, она даже не ушла прочь. Элинор Гриффин просто удивительная женщина.

— Никаких обещаний, — бросив на нее взгляд, маркиз повернулся к столу с закусками. — А Мальбурну расскажи, все, что захочешь, — продолжил он, вручая ей печенье, — но не делай этого из-за Кобб-Хардинга. Я предупреждал его однажды, что случится, если он снова встретится с тобой. Очевидно, он не поверил мне.

Элинор схватила его за рукав, повернув лицом к себе, так, чтобы она могла смотреть ему в глаза.

— Ты ведь не убьешь его? — воскликнула она; к счастью, как раз в этот момент слуга уронил поднос со стаканами.

— Я не исключаю этого варианта, — ответил он более тихим голосом, удивляясь тому, как учащается его пульс, когда девушка прикасается к нему. — Но это будет последнее средство, к которому я прибегну. Я же сказал тебе, что тебе не нужно беспокоиться о нем, Элинор. Я позабочусь об этом.

Она опустила взгляд, на ее глазах выступили слезы. Валентин подал ей носовой платок, и она сделала вид, что чихает, перед тем как приложить ткань к глазам. Когда Нелл снова подняла голову, то он уже не мог понять выражения ее лица.

— Вы, милорд, — произнесла она, — настоящая загадка.

Маркиз приподнял бровь, пытаясь скрыть осознание того, что ее замечание доставило ему удовольствие.

— Меня называли и хуже.

Элинор сделала гримасу.

— Ты очень добр, но я терпеть не могу быть девицей, попавшей в беду, даже больше чем ненавижу тебя, когда именно ты бросаешь мне в лицо правила.

— Ты сделала ошибку, доверившись мне, Элинор. Во всем остальном не твоей вины, — он улыбнулся. — И поверь мне, я знаю гораздо больше о закулисных интригах, чем ты или Кобб-Хардинг когда-либо сможете надеяться узнать. — Валентин повел ее обратно к танцевальной площадке и ожидавшему ее партнеру по кадрили. — А сейчас, есть ли что-то еще, что я могу для тебя сделать?

— Хм, дай мне подумать. Одолей моего врага, отведи от меня его угрозы, помоги мне обрести свободу, скрой мое плохое поведение от мои братьев… Нет, больше я ничего не могу придумать в данный момент.

Он усмехнулся. Боже, да она остроумна. Валентин и раньше знал, что у нее есть чувство юмора, но не обращал на это достаточного внимания. Так что замечал только то, что она может быть лишь забавной. Очевидно, что у нее есть разум и твердость характера, чтобы отстаивать свои позиции.

— Тогда увидимся позже.

Когда он направился прочь, Элинор вновь схватила его за рукав, заставив так же эффективно остановиться, как если бы поставила стену перед ним.