|
Я его отпихнула. Настоящее животное – это одно, а этот «одухотворенный» гибрид совсем сбивал меня с толку. – Грубо, – фыркнул он и принялся вылизывать ляжку. – Давно, в общем. Генетика тебя не подвела. Твоя эмпатия выгодно отличает тебя от других. Не сомневаюсь, именно она поможет тебе вознестись. Если, конечно, ты не попадешь не в те руки. А ты не попадешь – с этим твоим Полубогом. Этот парень… подает надежды. Думаю, и у него с генетикой все путем. Тут вершатся Судьбы. Пристегнись. Отличное будет шоу.
– В данной ситуации все это не имеет значения. – Знаю. Мне не следует указывать, как тебе делать твою работу. – В смысле… тебя вообще-то именно для этого вызывали. Предполагалось, что ты должен научить меня делать мою работу. Помешкав минуту, я медленно подошла к Джеку и остановилась так, чтобы смотреть в ту же сторону, что и он. Я молчала, ожидая, заметит ли он меня. Он не заметил, и тогда я тихо сказала: – Привет, Джек. Удивительно, но он даже не вздрогнул. – Привет, Лекси. Я наклонилась, чтобы заглянуть ему в лицо, размышляя, какого черта он выглядит таким растерянным, а говорит так спокойно. – Бывали дни и получше, да? – Я умер, верно? Истек кровью, не успев исцелиться? На глаза навернулись слезы, и я поспешно сморгнула их. – Да, парень. Ты видел свое тело? – Видел? Я из него встал. Не понимал, что покинул его, пока не попытался повернуть дверную ручку. И не смог. Я стоял там… – Он замолчал. Время уже ускользнуло от него. Для призрака эта часть мира живых отпадает почти сразу. – Я стоял в замешательстве, пока она уходила. Сердце понеслось галопом. – Она уходила? Кто? Дейзи жива? Джек поднял руку и повернул ее, осматривая со всех сторон. – Ты привыкнешь. – Меня трясло от желания расспросить его о Дейзи. Но только что умерших торопиться не заставишь. Разум обычно стирает большинство подробностей насильственной смерти, а именно таковой, несомненно, и была его собственная. Растерянность перемешивает оставшиеся. Я не хотела ухудшить положение. Я хотела сохранить уцелевшее. Это была наша единственная надежда найти Дейзи. – Скоро все перестанет казаться таким… другим. – Ее жестоко избили. Ее лицо… Лекси, думаю, это сделал я. Думаю, я сделал это с Дейзи. Кровь была… на моих руках. Мне было больно, много где больно, сейчас я не очень хорошо помню, но кровь была на костяшках. На тыльной стороне ладоней. И ее лицо… Она лежала рядом, когда я вышел из тела. Как будто это я только что уронил ее маленькое тельце. – Голос его дрогнул. – Она пыталась подняться. Избитая, она пыталась подняться… Он несколько раз моргнул, пытаясь вернуть воспоминания, стертые травмой, точно мел с доски. Киран быстрее мысли метнулся к нам и замер прямо перед Джеком: – Расскажи мне, что ты знаешь. Джек снова моргнул, глядя на Кирана, но замешательство мигом рассеялось. Во взгляде появилась сосредоточенность. Джек цеплялся за Кирана, как за нечто известное. Черта потускнела. – Сэр, я точно не знаю, что случилось. У меня в памяти огромная черная дыра. Помню, как проснулся в вашем доме, собрался, побежал к двери, отвечая на ваш зов. Потом… – Он стиснул челюсти. – Я… проснулся, сэр. Во всяком случае, мне так показалось. А потом почувствовал… боль, наверное. Несильную. Терпимую. Помню, как подумал, что исцелиться мне ничего не стоит. И тут увидел… – Голос его снова дрогнул. Прижизненные страдания затронули дух. – Ее руку. Ее лицо. Ей было так больно. |
